Московский клуб
Шрифт:
— Останови.
Боги, наконец, услышали молитвы Вана.
— Вторая часть. — На колени Миски Риса упал набитый купюрами конверт. — Мы в расчете.
Дрожащие руки Вана жадно вцепились в пухлый сверток. Долг он отдаст, даже еще останется.
— У тебя двадцать минут.
— Господин, этот человек снова здесь.
Се Сяньцзи оторвал взгляд от лежащей на столе маленькой коробочки и тяжело посмотрел на слугу.
— Этот человек вернулся, — тихо произнес тот. — И хочет встретиться с вами.
Се молчал несколько секунд, не мигая глядя на слугу, после чего отвернулся и медленно провел рукой по столу. Это был странный
Любой человек, мало-мальски понимающий реалии жизни в Анклавах, посмеялся бы над неуверенностью Се. Действительно! Принадлежащая старому Сяньцзи электролаба располагалась в одном из лучших районов Шанхайчика. Се был самым уважаемым гравером китайской диаспоры Анклава Москва, большая часть заказов поступала ему от Триады, глава которой однажды обронил, что мастер Се достоин того, чтобы создавать процессоры из нефрита, настолько хороши они в работе. Сяньцзи был тронут и, будучи разумным человеком, постарался донести эту лестную информацию до максимально большого количества людей, понимая, что похвала такого человека станет дополнительной гарантией безопасности. Но разве в наши дни можно полагаться только на слово, даже если это слово самого господина Пу, главы московского отделения всемогущей Триады? Конечно, нет. Се и не полагался, оснастив свой дом самыми современными средствами защиты. Единственный вход в здание (о существовании тайного запасного выхода не знал никто, кроме хозяина) контролировался стационарным наноскопом, переговоры с посетителями проходили в специальной комнате, в которой гравера защищала перегородка из тонкого, но необычайно прочного стекла. А в самых сложных случаях за спиной посетителя оставался Хуа, доверенный человек и верный слуга. В молодости Хуа работал на Триаду и мог успокоить кого угодно.
Но Се все равно нервничал. Незнакомец тревожил мастера.
Невысокий человек в маске, не позволяющей разглядеть лицо даже с помощью стационарного наноскопа, пришел неделю назад, ночью, с очень хорошими рекомендациями от китайской диаспоры Анклава Рио. На предложение показать истинное лицо незнакомец ответил вежливым отказом, почтительно объяснив Сяньцзи, что в этом случае будет вынужден убить уважаемого мастера после окончания переговоров. Предельно честно, но немного странно для нашего времени, ибо любой конструктор за небольшие деньги сделает вам новое лицо на любой вкус. Но тогда, неделю назад, Се не обратил должного внимания на странную сентиментальность гостя…
— Этот человек вернулся, — выдержав паузу, повторил Хуа.
— Пусть он войдет.
В комнату мягко прошел незнакомец. Слуга прикрыл дверь и остался за его спиной.
— Позвольте выразить вам самое глубокое почтение, уважаемый Се. — Гость опустился в кресло, перед глазами гравера возникла знакомая наномаска. — Рад видеть вас в добром здравии.
Движения незнакомца поражали плавностью и мягкостью, но Хуа умел читать жесты и объяснил хозяину, что он видит плавность кобры и мягкость тигра. Визитер был опасен, необычайно опасен. «В наше время
— Мой заказ?
Как и во время прошлой встречи, незнакомец пользовался высококлассным изменителем — даже обработав запись с помощью всех возможных программ, Хуа так и не смог вычислить его настоящий голос.
— Он… — Се неожиданно замолчал, глядя на наномаску незнакомца, застывшую и нарочито аляповатую. Маску куклы. «Почему он выбрал ее?»
— Мой заказ? — вежливо повторил гость. Сяньцзи откашлялся и решился:
— Мои деньги?
— Я в вашем доме, уважаемый Се, за моей спиной ваш человек, — со всей почтительностью произнес незнакомец. — Поэтому сначала вы покажете мне исполненный заказ, а уже потом я с вами расплачусь.
Это звучало разумно. Руки гость держал на виду, в отличие от Хуа был безоружен и даже не мог самостоятельно покинуть дом — двери управлялись «балалайками» гравера и слуги. Се вздохнул, и передал коробочку через маленькое окошечко в стекле:
— Ваш заказ.
Незнакомец открыл крышку и несколько секунд внимательно разглядывал чип.
— Машинисты из «Подпрограммы» говорили, что в Шанхайчике не делают «поплавки», — пробормотал он. — Мне рекомендовали обратиться к кому-нибудь с Болота.
— Но вы предпочли обратиться ко мне.
— На Болоте слишком длинные языки, — объяснил незнакомец. — Секреты там хранятся только в том случае, если их обладатели мертвы. А из Шанхайчика информация дойдет только до Триады, а мне это безразлично.
— Вы не боитесь Триаду?
— Я не работаю против нее.
— Весьма разумно, — кивнул Сяньцзи.
— Поэтому я и живу так долго. Вы позволите проверить вашу работу?
— Разумеется. Вам нужен наноскоп?
— Нет. — Визитер осторожно вытащил процессор из коробочки и аккуратно вставил его в коммуникатор.
— Отлично! Очень качественная работа, мастер Се. — Гость извлек «поплавок» из гнезда и вернул его в коробочку. — Теперь я должен расплатиться.
Хуа не успел. Просто не успел. Движения незнакомца остались плавными, мягкими, но стали настолько стремительными, что уследить за ними не представлялось возможным. Ночной гость оказался рядом с Хуа, завладел ножом слуги, который тут же пустил в ход. Хуа еще оседал на пол, придерживая рукой расползающиеся внутренности, а незнакомец уже стоял возле прозрачной стены, отделяющей его от Се. Что у него было на ладонях? Компактный генератор колебаний? Без нанов? Невозможно! Как невозможно и то, что визитер разбил усиленное стекло простым ударом кулака. Но граверу показалось именно так: один удар — и казавшаяся несокрушимой преграда рухнула, оставив Се один на один с кошмарным посетителем.
Се пришел в себя от пронзившей голову дикой боли. Огненная игла проникла в мозг, вызвала резкий спазм, дернула каждый нерв тела, заставила застонать, выгнуться на полу. И привела в сознание. Что-то теплое и липкое текло по голове. Кровь.
«Все правильно, — безразлично подумал гравер. — Если грубо вырвать „балалайку“, то боль будет именно такой: невозможно острой, резкой, и обязательно потечет кровь».
С трудом заставляя себя не закричать, Сяньцзи приподнялся, оперся локтем о пол и, морщась, посмотрел на стоящего прямо перед ним незнакомца. На бессмысленно улыбающуюся кукольную наномаску.