Московский лабиринт
Шрифт:
Даты, имена… И с каждым словом будто всё ниже спускается потолок и воздух уходит из комнаты.
Им известно много. Слишком… Даже о том, о чём не знали и не могли знать в штабе…
Алан прервался, поднял глаза.
Я застыла с каменной улыбкой на лице. Среди хаоса обрывочных мыслей единственная была чёткой и яркой: «Кто? Кто нас предал?».
Американец захлопнул папку:
– Нет смысла тратить время на перечисление… Конечно, президент Гусаков может вас и помиловать. После ментосканирования вы уже не будете представлять
Вздохнул:
– К сожалению, время героев давно ушло. Сейчас время технологий. Именно поэтому Америка во главе мира. Не потому, что она – самая плохая и всех давит. Просто она создала эти технологии. И человечество идёт за ней. Хотим мы этого или нет.
– Вы… Вы обещали рассказать…
Алан постучал ногтем по кофейнику.
– Это не слишком приятная история. Зато – правдивая. Жил когда-то смелый человек. За Родину он сражался на разных концах мира. Но от всех его усилий было мало толку. Враги наступали. И однажды они пришли к нему домой. Разделили Россию и посадили в президентские кресла марионеток… Конечно, этот человек не мог смириться с этим. Он создал организацию и продолжил борьбу…
Во всём этом была только одна маленькая странность. Внешне человек ничуть не изменился. Но он сообщал американцам о каждом своём шаге. И получал деньги. Именно на эти деньги его организация росла, крепла. Захватывала в свои ряды новых бойцов Сопротивления. И каждый новичок попадал в картотеку. Умные враги до поры до времени никого не трогали. Они забросили широкую сеть, и однажды в эту сеть должен был попасться богатый улов…
В интонациях Алана нет торжества. Только лёгкая грусть и как будто усталость.
Вот значит как… Значит, действительно, никто не мог уцелеть.
К горлу подступил комок. Слова выходят бессильные, придушенные:
– И что же вы с ним сделали… с этим человеком? Пытали его ребёнка?
– Татьяна, – укоризненно качнул головой Алан, – сейчас обходятся без драматических эффектов. Я ведь говорил – время героев ушло. Он предал вас. И он будет жить с этим. Спокойно и без мелодраматизма. А вы подумайте, что же такое творится с Россией, если сколько-нибудь организованная оппозиция может существовать здесь лишь на американские деньги?
Я прикусила губу. Как хотелось, чтобы он врал!
Неужели два с лишним года мы были только муравьями, копошившимися под надзором опытных «биологов»? Всё превращалось в ненужную, самоубийственную бессмыслицу…
Я потянулась к чашке механическим движением… Очень хотелось расплакаться… Было бы куда легче, если бы на меня орали. Грозили… Но мне сочувствовали.
Ради чего? Ради чего мы все погибнем?
Взгляд Алана – серьёзен. И слова его падают, будто гири на чашу весов. Тяжёлые и верные:
– Россия – больна. И она может умереть. Если растратит силы в напрасных судорогах. Я не хочу этого. И вы не хотите. – В глазах его – искренность: – Сила любой страны – человеческий потенциал. Чтобы страна жила – лучшие должны спастись. Должны спастись вы, Татьяна. Должны жить и работать те молодые люди, встреча с которыми назначена у вас через пять дней. А они погибнут. Рано или поздно. Если мы с вами им не поможем.
– Какая трогательная забота… И чем же… мы им поможем?
– Для начала поверьте мне.
– Во что я должна верить?
– В то, что им ничего не грозит. Если я найду их раньше, чем некоторые из моих коллег.
– А не проще было обождать эти пять дней? Вы ведь знали о встрече. Могли проследить… И обошлись бы без моей помощи.
– Вы – умная девушка, – улыбнулся Алан, – но о многом и не догадываетесь. К сожалению, я – не всемогущ. Приходится учитывать кое-какие факторы. Вы, наверное, привыкли считать американцев единой враждебной силой. Но они – тоже разные.
– Ниггеры, латиносы… Кто там ещё?
– Кажется, мне удалось вас заинтересовать. Не скрою, в политических кругах Америки преобладает точка зрения, что Россия – лишь устарелое название. И чем скорее исчезнут с лица Земли её остатки, тем полезнее для цивилизованного мира.
– А вы разве думаете иначе?
– Сильная Российская республика – необходимый элемент мировой стабильности. Уже после перехода Дальнего Востока под японский и китайский контроль баланс сил нарушился – явно не в нашу пользу… Если Россия окончательно погрузится в хаос, следующее десятилетие грозит крахом мирового равновесия. И обвалом всей глобальной экономики. Такого кризиса Америка может и не пережить.
– Так вам и надо, – слабо усмехнулась я.
– Если Америка рухнет, Россия от этого не воскреснет, – в его голосе почудился холод. – Даже при огромном желании к тому времени воскрешать уже будет некого и нечего.
– И много таких умных… как вы?
– Пока мы – в меньшинстве. И, к сожалению, наши возможности влиять на реальную политику – ещё ограничены. Скрытая борьба идёт не первый год. В ваших интересах… в интересах России, помочь нам выйти на создателей «Стилета». Это было бы серьёзным аргументом.
– А если я скажу «нет»?
– Тогда я не сумею ничего сделать – ни для вас, ни для этих ребят. Несмотря на всё моё желание.
– Вы заставите их работать на Америку?
– Они же умные люди, Таня, Думаю, они тоже прислушаются к моим доводам. Да, мы воспользуемся их разработками. Но и Россия – тоже. Новая объединённая Россия. Не с лицом генерала Гусакова.
– Гусаков – не главный. Вы знаете…
– На ближайших слушаниях в конгрессе всплывёт вопрос об ответственности всего тульского правительства за террор против населения. В том числе за воронежские события. Поверьте, большинство американцев не одобряют такие методы. Я лично передам собранные мной материалы.