Московский магический университет
Шрифт:
— Знаешь, почему я тебя пригласил?
— Чтобы обсудить возможность или невозможность обучения?
— Нет, я просто хочу сказать, что ты идиот, которому повезло не умереть при своём первом преобразовании. Скажи, ты знаешь три основных закона в использовании этой магии?
— Я знаю только первый закон — если преобразование крови слишком сложное, то маг умрёт при попытке осуществить задуманное.
— Ну молодец, уже неплохо! Хотя бы осознавал риск, на который шёл. Второй закон довольно прост — Нельзя выполнить преобразование в области магии, отличной от «превосходной способности».
— Про два основных типа преобразований мне было известно, но про соответствующую плату за постоянные я не знал.
— Как замечательно, что тебе это известно! Было бы очень жаль, если бы лечение Амаграм оказалось временным, и через час её раны открылись. Хотя, наверно, она бы всё равно выжила — всё-таки, будущий ассасин. Такую хрен убьешь.
— Я говорил ей обратиться к профессиональному целителю сразу, как будет возможность. У меня была цель не дать ей погибнуть.
— Хорошая цель. В целом, ты даже с ней справился. О, и кстати, о плате, которую требуют постоянные преобразования. Сложно сказать, сколько ты отдал — возможно, это месяц жизни, а возможно, годы. Учитывая, что уровень развития и контроль у тебя пока маленькие — возможно, даже десятилетия.
— Я ни о чём не жалею. Исцеление ассасина гораздо важнее моей жизни.
— Ошибаешься. Все жизни равноценны, хоть и нас убеждают в обратном. Другое дело, что обычный человек и сильный маг имеют разное значение в плане военной мощи. Только это, и ничего более.
Кропоткин снова стал писать в тетради, совершенно игнорируя моё присутствие. Я решил ему не мешать — вдруг отвлеку его от важной мысли, и он на меня взбесится. Характер у старика, как меня собственно предупреждали, довольно тяжёлый.
Над доской висели часы, и я планомерно видел, как ожидание затягивается на десять минут… двадцать… а затем и на полный час. Ждать я умел, однако это уже затягивалось слишком надолго.
— Михаил Александрович, извините за беспокойство. Так что же насчёт моего обучения?
— Ты ещё здесь? — в голосе профессора чувствовалось искреннее удивление, словно он и правда меня не замечал. — Три основных закона я тебе рассказал. Думаю, на сегодня с тебя хватит.
— Значит, вы берётесь за моё обучение?
— Я этого не говорил, но раз тебе хочется, дам разрешение на прочтение одной интересной книжечки.
Кропоткин написал на небольшом листочке название и поставил свою подпись. «Несчастные случаи при создании преобразований крови от древнейших времен до нашего времени».
— Некоторых эта книга впечатляет настолько, что они начинают бояться спонтанных преобразований крови. Ну знаешь, такой случай, когда маг порезал пальчик и одновременно с этим захотел телепортироваться домой. Причём, такое бывает не с «начинающими» и «практикующими», а даже с «опытными» и «полноценными» в контроле меланиса.
— Спасибо за разрешение. После того, как я прочту эту книгу, вы дадите
— Поживём — посмотрим. У многих обучение преобразованиям заканчивается на этой книге. Хотя есть и краткая версия.
Мужчина перевернул фотографию, заключенную в чёрную рамку, и подвинул её ко мне. Картина там была изображена ужасающая — на теле девушки от ног до самой головы шли кровавые полосы, словно кожу срезали тонким рубанком. По щекам у несчастной текли слезы, и даже через картинку чувствовался издаваемый женщиной крик. Боль, очевидно, была невероятно сильной.
— Это фотография за пару минут до смерти при нарушении первого закона. Увидеть такое в жизни и врагу не пожелаешь, но в рамках обучения преобразованиям такие иллюстрации любят. Особенно их много в рекомендуемой мной книге.
Профессор криво улыбнулся.
Глава 16
— Отделения согласно штату взвода, — произнёс старший лейтенант Клещ, заканчивая свою вступительную речь. Его поставили вместо погибшего капитана Батурова. — Командирами отделений назначаю Анастасию Амаграм, Евгения Калинина, Владимира Белова и Еву Вагнер. Это четвёрка самых лучших и образцовых кадетов, — старлей пробил двойку невидимому противнику. — Ну а теперь немного о факультативных занятиях.
В моё отделение, из известных мне личностей, попала Алина Быстрова и скептически относящийся к службе Валера Дунаев. Двумя другими были птичьи фамилии — Глеб Синицын и Нонна Курочкина — над чем практически сразу пошутил Дунаев.
Вообще, довольно странно, что все лекари первокурсники попали в один взвод. Был ещё какой-то лекарь второкурсник из взвода Рухтина, но на этом целители заканчивались. Хотя, если брать меня, Алину и Егора, то мы не лекари в чистом виде, так как умеем укреплять своё тело.
Шевера засунули к Белову, чему ни первый, ни второй не были рады. Они друг друга на дух не переносили и постоянно ругались чуть ли не до драки. Шеверу не нравилось чьё-то командование, а Белову, соответственно, бунтующий кадет.
Над фамилией нашего старлея слегка похихикивали за спиной, но, как командир, он очень всем нравился. За каждого переживал, словно за себя самого, и был готов работать хоть всё своё свободное время.
Главный профиль Клещ Ивана Сергеевича — рукопашный бой. Он проводил часть занятий для всего батальона, и часть лично для нашего взвода в факультативном порядке. Если брать по времени, то это либо два часа до основных занятий, либо два часа после.
Обучал Иван Сергеевич со всей отдачей. Мне кажется, он способен научить драться вообще любого — под каждого у него находился определенный стиль боя. По моим ощущениям, он был специалистом в десятке боевых искусств.
— Ну что, Женя, против Анастасии сегодня в спарринг встанешь? — подкалывал меня в очередной раз Клещ. С каждой тренировкой мы общались всё больше по-дружески, а на третью он и вовсе сказал обращаться к нему на «ты».
— Товарищ старший лейтенант, я, пожалуй, снова откажусь. Это в буквальном смысле бессмысленно — у нас совершенно разный уровень. Да и не горю желанием лишний раз драться с девушкой.