Московский Рубикон

Торг шёл вяло. Толстенький и коротконогий Моисей Соломонович Рабинович, как будто дремал, навалившись на широкий деревянный барьер, который одновременно выполнял роль прилавка для первичной оценки товара. От посетителей барьер отделяло толстое бронестекло с небольшим окошком. Прямо сейчас основной защитный контур представляло собой не стекло, а магический силовой экран, надёжно отделявший хозяина лавки от всяческих опасностей. Однако, когда напряжённость магического поля падала, надеяться оставалось только

на бронестекло, что существенно снижало эффективность защиты. Хотя, думаю, что на этот случай у хозяина лавки были припасены дополнительные сюрпризы.

Помещение, где мы находились было, по сути, предбанником магической лавки по скупке и продаже товаров, и выглядело весьма непрезентабельно. Ходили слухи, что для солидных клиентов имелось другое помещение, где-то за тяжёлыми металлическими стеллажами, возвышающимися за спиной торговца. Учитывая тёмную личность скупщика и его авторитет в определённых кругах, скорее всего, слухи эти были правдивы.

Так как меня Соломоныч солидным клиентом не считал, то и томился я перед стеклянной преградой под сонным взглядом скупщика трофеев. Однако не стоило заблуждаться насчёт сонного вида торговца, крокодил в засаде тоже кажется неповоротливым и ленивым, однако всегда готов сделать молниеносный рывок за ничего не подозревающей добычей. Скупщик был ещё тот фрукт.

— Десять имперских рублей за штуку, — нудным, противным голосом, лениво процедил Соломоныч.

— Это грабёж! — так же вяло возмутился я.

— Антоша, не делайте мне нервы. Я пожилой человек, мне пора обедать. Нарушая режим, я подрываю своё и так слабое здоровье. Имейте уважение к старику. Десять, или я закрываюсь на обед, — но выполнять свою угрозу он не торопился.

— Имейте совесть. Дайте хотя бы по 15 рублей за штуку, — продолжал нудеть я. К тому же стариком этот хитрый поц не был. Скорее он был, как говорил один из героев мультиков: " В меру упитанным мужчиной в самом расцвете сил" ©.

— Молодой человек, когда вы подрастёте, то поймёте, что совесть, это непозволительная роскошь в наше время. Десять и ни копейкой больше.

— Ладно. Давайте по десять, — нехотя согласился я, подвигая к его загребущим лапам небольшую кучку мелких кристаллов-преобразователей.

Товар был действительно, так себе. Кристаллы были совсем мелкие, добытые из тварей Провала, напоминающих крупных мышей или небольших крыс. Кристаллы имели органическую природу и формировались в телах слабых тварей. Кристаллы играли роль своеобразных преобразователей и накопителей. Они позволяли тварям преобразовывать излучение Хаоса в магию.

Твари, из которых были добыты эти конкретные кристаллы, были мелкими, соответственно, и кристаллы были слабыми, и довольно дешёвыми. Поэтому и скука, звучавшая в голосе скупщика, была вполне объяснима.

За десять кристаллов мне полагалось 100 имперских серебряных рублей или один золотой червонец. Один имперский рубль был равен 100 бумажным российским рублям.

Я предпочёл взять бумажные деньги, и скупщик отсчитал мне потёртые купюры.

Затем я вложил на барьер пяток кристаллов покрупнее, добытых из тварей напоминающих сусликов или сурков, единственным отличием было то, что клыки и когти у них были как у тигров.

— Пятьдесят имперских рублей за штуку, — вяло отреагировал Соломоныч.

— Это просто неслыханно, — не менее лениво возразил я.

Так мы и препирались ещё минут десять. Наконец, я сдался и забрал два золотых червонца и пятьдесят серебряных рублей.

После чего замер в расслабленной позе, внимательно следя за скупщиком сквозь полуприкрытые веки. Тот добросовестно изображал из себя спящую красавицу, при этом глаза его, как ему казалось незаметно, цепко шарили по моему лицу. Крокодил приготовился к броску за добычей.

Посторонний и неосведомлённый наблюдатель, мог бы подумать, что речь пойдёт о более крупных кристаллах. Но, к сожалению, природа Провала такова, что носителями кристаллов-преобразователей являются только низшие твари. Более высокоранговые монстры, не говоря уже о демонах и высших демонах, не нуждаются в этих костылях. Преобразователями и накопителями магической энергии служат сами их тела, в первую очередь кости и клыки.

В конце концов, Соломоныч не выдержал молчаливой дуэли и тщательно, но безуспешно, пытаясь скрыть интерес, поинтересовался:

— Ну, что? Принёс?

— А то! Как ты думал? Пацан сказал — пацан сделал, — гордо приосанился я.

— Да кто вас шпану знает, — хмыкнул скупщик и проворчал. — Показывай уже, давай.

Я молча выложил на барьер добычу.

— Это что?! — вылупился он на клыки хрюшкозавра.

— Что заказывали.

— А почему они белые? — поинтересовался он хриплым от напряжения шёпотом. Похоже, что от необычного товара, даже опытного скупщика проняло.

— Так, свежак. Сутки, как поросёнок сдох.

Удивление торговца было понятно. Обычно клыки были жёлтыми и уже начинавшими крошиться. Так как добытчики находили их на остатках скелетов тварей. Эти же были абсолютно целыми и не тронутыми безжалостным воздействием энтропии.

— Ты что, завалил тварь? — опешил Соломоныч.

— Чтобы завалить такую тварь, нужен маг не ниже третьего ранга, — напомнил я ему о том, что он и сам прекрасно знал.

— Тогда как? — недоумевал он.

— Договорился, — коротко пояснил я. Ясности это, конечно, не прибавило, но человеческая психика устроена весьма забавно и люди склонны сами домысливать всякое, иногда попадая буквально пальцем в небо.

— Дружелюбные, — догадался Соломоныч. — Ты договорился с Дружелюбными.

Ну что ж. Версия ничем не лучше и не хуже других. Мне вполне подходит. Такие вещи действительно случаются, хотя и редко. Дружелюбные — это демоны, обладающие разумом и не стремящиеся сразу же накинуться на человека. По непонятным причинам, некоторые из них иногда вступают в контакт с человеком. Общаются они ментально. Вот только на контакт они идут чрезвычайно редко и воспринимать их мыслеречь, способны только маги. Причём не каждый маг, такая способность встречается среди магов крайне редко.