Московское танго
Шрифт:
– Так ты не знаешь? – глаза яростно сверкали, - Не знаешь, говоришь? Так у тебя же есть мнение, а ты с чертовым стаканом разобраться не можешь! Неужели ты думаешь, что жизнь легче стакана? Ну скажи свое мнение? Почему молчишь, отвечай!
Сильные руки сжали ее плечи и стали трясти из стороны в сторону. Он что-то кричал, но Яна ничего не слышала. В ушах образовалась пробка, голос Димы доносился из далека и смысл его слов оставался неопознанным. Пытаясь что-нибудь сказать, она смогла выдавить из себя:
– Пер-р-рестань…
Как от удара хлыстом, Дмитрий перестал ее трясти, посмотрел, как смотрят в первый раз на незнакомого человека, опустил руки, повернулся, схватив куртку и направился к двери. На ходу она услышала его тихий голос, в котором не было ни грамма бушевавших минуту назад эмоций.
– Ночуй здесь. Никуда не ходи. Поздно.
Дверь захлопнулась.
Яна тогда пол ночи проревела, собирая мелкие осколки по полу и столешнице. Ни о чем думать ей не хотелось. Позже пришло чувство омерзения к самой себе – она поняла, что даже такой он остается для нее самым любимым и желанным. Пытаясь убедить себя, что это она виновата и сама устроила скандал пол первого ночи она побрела на кухню, спать не хотелось.
Наливая сок, она услышала брякание ключей в замочной скважине. Страх перед невменяемым любовником опять наполнил ее. Она хотела не бояться его, но не могла.
Дима зашел в квартиру и остановился, увидев ее. Волосы были растрепаны, глаза смотрели отстраненно и грустно. Сапфиры.
– Я думал, ты ушла.
– Ты же сказал, чтобы я осталась здесь.
Медленно подойдя к центру своей вселенной Дмитрий притянул Яну к себе.
– Поцелуй меня.
Яна стала неторопливо покрывать его лицо поцелуями, заставляя руки Димы все сильнее сжимать ее в объятьях. Как она его любит. Это сводило с ума.
Подхватив девушку на руки, он заставил обвить себя ногами. Не прерывая целовать ее, пошел в спальню. Медленно покрывая тело поцелуями, и расстегнув халатик, забрался рукой в ее трусики, нежно гладя там.
Наслаждение было неторопливым, совсем не таким, как раньше. Секс с Дмитрием всегда был на грани безумства. Они любили сочетать боль и наслаждение. Оттягивая последнее, доводили себя до точки, когда реальность пропадала, а оставались только инстинкты. Сейчас все было не так.
Смотря на обнаженную красавицу в его кровати, мужчина снял с себя одежду и начал ласкать любимую языком.
Ей всегда это нравилось. Дима был первым мужчиной, который подарил ей оральные ласки, все его действия во время этого акта любви неизменно вызывали у нее восторг. И сейчас ей казалось, что он делает это настолько исступленно, как будто хотел извиниться за то, что произошло несколько часов назад.
Только доведя ее до пика, он позволил себе проникнуть в нее. Сквозь дымку неторопливых и плавных движений, нежданная мысль мгновенно материализовалась в слова.
– Димочка! Презерватив! Ты забыл… а-а-а…
Не прерывая медленного танца их тел, лаская и целую свою
– Я не забыл… сейчас я хочу тебя так… не переживай… о-о-о… я успею… сейчас я весь твой. Только твой. Почувствуй меня всего, любимая….
Оргазм неожиданно сотряс Яну. И дело было не в их совокуплении, а в словах, сказанных им. Она столько раз повторяла, что любит его, но в ответ ни разу не слышала эту фразу по отношению к себе. И вот сейчас он первый раз назвал ее любимой. Это слово вознесло на вершину наслаждения, не отпуская и не ослабевая наслаждение, дарованное им.
Любимый продолжал двигаться в ней, не прекращая ласки руками. Яна чувствовала, что сейчас он сосредоточен только на ее удовольствии. Что он сдерживается из последних сил только ради нее.
Поцелуй был нежным, с привкусом ее страсти, не высохнувшей на его губах. Язык методично ласкал ее, то углубляясь, то облизывая губы и нежно покусывая их.
Она не могла принять слова любви, не поблагодарив его. Слишком сильно ее связывала любовь с этим странным человеком. Как он не понимает, что она готова на коленях ползать около него, лишь бы он всегда был рядом? Что простит ему все?
Резко перевернувшись, она оказалась сверху. Дима пытался вернуть прежний контроль, но выпитое вечером не позволило это сделать. Стремясь доставить его на воображаемую гору Эверест, Яна начала яростно насаживаться на достоинство своего мужчины. Ее руки сдерживали движения Дмитрия. Глядя ему в глаза и продолжая наращивать темп, она почувствовала приближение третьего оргазма.
– Милая… да… сильнее. До конца, полностью… вот так… Ты меня чувствуешь? Как ты прекрасна… такая теплая... ты чувствуешь меня?
Слова не хотели покидать ее ротик. Яна кивнула, не сбавляя темпа.
Когда его орган напрягся и расширился в ней, она не смогла сдержаться и кончила с самым любимым именем на устах.
– Димочка…
Только после этого руки Дмитрия быстро схватили ее и бросили на кровать рядом с ним. Яна не поняла, что случилось, пока взгляд не упал на его орган, извергающий семя. Он защищает ее. Любит ее. И так будет всегда…
В ту ночь было много сказано, и даже сейчас Яна дословно помнила их разговор и идя по торговому центру, мысленно прокручивала его.
– Дим, извини. Я не должна была звонить на работу тебе.
– Тихо. Ш-ш-ш. это я должен просить прощения. Ты испугалась?
– Очень.
Еще крепче обнял ее.
– Маленькая моя. Просто. Не знаю, что на меня нашло. Когда я пришел сюда и увидел разбитую вазу с цветами у меня просто крышу сорвало.
– Мне не следовало так делать.
– Да, не следовало. И я тебя не оправдываю. Ты единственный челок, способный довести меня до бешенства. До встречи с тобой я думал, что характер у меня нордический, - с улыбкой сказал он. – Ты перевернула мой мир.