Москва и Россия в эпоху Петра I

Вострышев Михаил Иванович

Можно подумать, что сии слова писал не царь-плотник, у которого слова не расходились с делом, а философ, далекий от реальной жизни. Зачитай этот меморандум ныне сотрудникам полиции, они тебя на смех поднимут.

Но, оказывается, в Петровскую эпоху, да и позже, пытались из московской полиции сделать «душу гражданства и всех добрых порядков». Ей предписывалось наблюдать за строением домов как в Кремле, так и за его пределами; следить, чтобы печи клали с фундаментом, а трубы делались широкими и только опытными печниками; запрещать строить «черные избы» – без труб, где дым выходил через дыру в крыше; требовать мощения улиц и переулков камнями и починки мостовых местными обывателями; доглядывать, чтобы помету и мертвечины на улицах не бросали,

а также не засаривали Яузу с Неглинной. Среди других бесчисленных обязанностей, которые говорят не только об обязанностях полиции, но и о проблемах московского быта, можно отметить: «В тесных улицах лавок, шалашей и полков не ставить», «Харчевникам иметь кафтаны, завески и покрывалы на полках белые», «Весы и меры иметь указные и цены на хлеб не возвышать», «Всякие подозрительные дома, похабства и запрещенные игры искоренять», «Бродящих нищих ловить и отсылать на каторгу», «В праздниках в рядах не сидеть и никакими товарами не торговать, кроме харчевных», «На дворах и по улицам ни из какого ружья днем и ночью не стрелять», «Бегаться на резвых лошадях в поле, а не в городе», «Чужестранных послов, посланников и министров, и людей их не забирать, а требовать из коллегии иностранных дел».

Москва также располагала собственным органом политического сыска – Преображенским приказом, созданным в 1702 году и упраздненным в 1729 году. Здесь Петр I и его сподвижники пытали своих политических врагов, а заплечные мастера рангом пониже – уголовных преступников. Кроме традиционных орудий пыток: кнут, дыба, огонь, Петр I позаимствовал также от шведов вешание за ребра и колесование.

Экономика

В Петровскую эпоху Москва становится центром развивающейся промышленности. На Урале строились доменные и молотовые заводы, Тула и молодой Петербург превращались в военные мастерские, а Москва нашла свое своеобразие, став городом легкой промышленности. На месте старинного Пушечного двора поставили Суконный двор, где работало свыше тысячи человек, на берегах Яузы и в Хамовниках возникли крупные полотняные мануфактуры, в каждой из которой было по сотне работников. На окраинах города в своих домах трудились многочисленные ремесленники – ткачи, крашенники, сапожники, медники, портные…

Гостиный двор на Ильинке и торговые ряды Китай-города были сосредоточием не только московской, но и всероссийской торговли. Завоевание Россией балтийских морских портов и основание Санкт-Петербурга усилили значение Москвы в расширявшейся торговле с европейскими государствами. Предметами торговли являлись сельскохозяйственные товары, промышленное сырье, изделия ремесленников и мануфактур. Сырье для мануфактур и хлеб для горожан шли с юга и юго-запада, с Урала поступало железо, с Севера и из Сибири – пушнина. Промышленные изделия расходились отсюда по всей стране и вывозились за ее рубежи.

Москва в начале XVIII века, несмотря на перенесения столицы государства в Петербург, сохраняла еще значение политического и административного центра России.

Промышленность

Изделия московских промышленников проникали на далекие окраины обширного Русского государства, откуда шел встречный поток местных товаров, достигая Москвы.

К концу царствования Петра I количество профессионалов-ремесленников, записавшихся в учрежденные цеха, достигло в Москве 6885 человек. Фактически же людей, занимавшихся в городе ремеслом, было гораздо больше. Среди них выделились мастера золотых и серебряных дел, специалисты по выделке всевозможных бытовых изделий и украшений из недрагоценных металлов. Из скорняков на первом месте особо стояли шубники, овчинники, красильщики бобров. Кожевники делились на мастеров хомутного, плётного, шлейного дела.

Совершенствовались старые ремесла, появлялись новые. Наряду с оружейниками возникли шпажисты и эфесочники, кроме шапочников – шляпники. Стали потребны мастера пудреного, каретного, муфточного, парикмахерского дела.

Пополнение состава ремесленников

непрерывно происходило за счет приезжавших «разных чинов людей», и больше всего – крестьян. Они жили «в скудости», что выражалось, в первую очередь, в жилищных условиях. Привилегированные мастера имели свои дворы, основная же масса ремесленников жила «из найма», снимая, смотря по своему достатку, избу, горницу или угол.

Скудость средств часто заставляла ремесленника не покупать нужное сырье, а брать его в долг «до спуска» изделий.

В практике мелких производителей наблюдалась двоякая организация работы и сбыта. Первая, старинная, – изделие готовилось на известного заказчика. Вторая, новая и более сложная, – ремесленник сбывал продукцию на вольном рынке самостоятельно или через посредника-купца.

Продавцами своих изделий особенно часто являлись серебряники, стоявшие по достатку на первом месте среди товаропроизводителей. Некоторые из них являлись одновременно торговцами Серебряного торгового ряда. Но чаще мелкие производители сбывали свой товар через посредников, скупавших готовые изделия.

Мелкая промышленность в конце XVII – первой четверти XVIII века заметно расширяется и становится разнообразнее.

Внимание к мелкому производству отчетливо выразилось в уставе Главного магистрата: «Купечество и мануфактуры размножать… наряду необходимо нужные, яко портные, сапожники, плотники, кузнецы, серебряники и им подобные».

Правительство принимало меры к усовершенствованию приемов и техники мелкого производства. Так, в 1716 году в Москве было организовано обучение кожевников обработке кож не дегтем, а ворванью…

Осмотр белой вороны в Преображенском приказе

Книжные лавочки на Спасском мосту в XVII веке

В XVII веке наиболее крупными московскими мануфактурами были Пушечный двор на Неглинной, Оружейная палата с ее разнообразными мастерскими и с работавшими на дому мастерами, Кадашевский Хамовный двор, где было организовано производство полотна как на дому, так и в мастерских. Кроме того, существовали сафьянный и стекольный заводы, бумажная мельница, шелковая и суконная мануфактуры. Эти предприятия постоянно расширялись.

Стали возникать и новые предприятия, в первую очередь для нужд армии и флота. В 1696–1697 годах в селе Преображенском на Яузе возник большой новый Хамовный двор, где было налажено производство парусного полотна. Здесь протекал весь процесс его изготовления, начиная с обработки сырья-пеньки и кончая окраской полотна.

В Преображенском вскоре появился также Канатный двор, где на выделку канатов шли отходы от производства парусины; была построена пильная мельница, «чем из бревен доски трут». В Москве возникли также Кожевенный, Суконный, Чулочный, Шляпный и Пуговичный дворы, связанные с нуждами военного ведомства. В 1705–1707 годах появилась бумажная фабрика в селе Богородском.

Спрос на оконное стекло, зеркала и посуду был очень велик. В 1705 году начали строить мануфактуру на Воробьевых горах в Москве – «амбар каменный длиной восемьдесят три фута, в вышину десять аршин, в нем плавильная печь сделана из кирпичу белой глины». Появились и другие заводы. Причем в России зеркальные стекла делали такой громадной величины, что это вызывало удивление во многих странах.

Петр I с семьей 11 декабря 1707 года посетил зеркальный завод на Воробьевых горах. После осмотра «зеркального литья и точения, и выточенных и выполерованных стекол и толчей, и всяких заводов, и припасов» он остался доволен виденным («и то все строение и дело изволили хвалить») и наградил мастеров, дав им по 10 рублей, а ученикам – по гривне.