Москва-Лондон, кот и букет невесты
Шрифт:
– Коль, отнесешь потом корзину к арке, – попросила его мать невесты, хозяйка этого гостеприимного дома. Она была беременна и выглядела цветущей и спокойной. Сейчас она срезала поздние белые розы с кустов, и Николай остановился, чтобы посмотреть.
– Как-то и заняться больше нечем, – признался он, оглядываясь на официантов, которые готовили на закрытой террасе фуршет.
– А ты кота поймал?
– О-о-й, и ты туда же, – возмутился он и направился через лужайку в дом, чтобы взять пиджак, в котором лежали сигареты.
Из
Гости из дома успели переместиться в сад. Босс, задумавшись, едва не прошагал мимо невесты, которая окликнула его.
– Дядя Коля! Можно на минутку? Я вас быстренько на землю свалю, и дальше пойдете по своим делам, хорошо?
Она была не только дзюдоисткой, но и бесконтактный бой практиковала, поэтому Терехов не удивился подобной просьбе. Видимо, невеста слишком нервничает, хочет сбить напряжение. Он посмотрел в ее большие добрые глаза и искренне сказал:
– Санечка, для тебя сегодня все что уго…!
Его будто в солнечное сплетение ударили, и он, едва успев вдохнуть, упал на газон, прямо на пожухлые, припорошенные снегом листья. И это при том, что его никто не коснулся.
– Невероятно, так это правда! – И снова он услышал этот смех, как звон колокольчиков. Его обладательница восторгалась проделкой невесты, как ребенок, хлопая в ладоши и излучая жизнерадостность, которая теплом влилась Терехову в вены. Ясно, значит, Санька не нервничала, а демонстрировала кому-то свои навыки.
Когда перед глазами рассеялась тьма, он наконец увидел, кому именно.
Над ним склонилась худенькая незнакомка, протягивая руку помощи. Ее темные распущенные волосы упали на щеки, и она убрала передние пряди за уши, открывая высокие скулы с легким румянцем.
Впервые за долгие годы Николай растерялся при виде женщины, поэтому послушно сжал ее ладошку, тонкую и прохладную, и поднялся с земли. Он, онемев, пристально вглядывался в искрящиеся смехом карие глаза, пытаясь вспомнить это лицо, а не вспомнив, нахмурился. Что-то в ней было знакомым до боли … Да, точно – боль. Как отблеск безнадежности в мягком взгляде, как печать тоски, той самой, к которой человек давно привык и перестал скрывать, и она звучала даже в искреннем смехе.
– Вы не ушиблись1? – спросила она участливо, и Терехов с опозданием осознал, что незнакомка говорит по-английски.
– Простите, а вы…?
– Эмили Райт, я со стороны жениха.
– Вот оно что… Хм… А я Николай.
– О-у, как царь! – восхитилась она.
– В каком-то смысле, да…
– Пойдемте, смешаю вам коктейль, – предложила она в качестве компенсации, а Босс никак не мог прийти в себя.
– Удивительный момент, – пробормотал он.
– А
Больше всего на свете он любил удивлять – и удивляться.
Глава 2. Кот
«Не глазей», – приказала себе Эмили, но, как примагниченная, то и дело переводила взгляд на мужчину, который шел рядом. Она, наверное, смущала его навязчивым вниманием, но от неожиданности забыла правила приличия. Эмили заблудилась в глубине его глаз и не могла найти выхода.
Это все вино на голодный желудок виновато, да еще здешняя атмосфера. Слишком много радости и заразительной энергии, которая захватила Эмили и превратила в хохочущую дурочку. С той минуты, как вышла из такси и ступила на порог дома, словно в иной мир попала. В мир, где люди не жалеют делиться теплом. И она так отогрелась, что теперь смеялась, смеялась… и глазела на царя Николая.
Она слышала о нем от Стаса – сегодняшнего жениха, который несколько лет жил в Штатах и работал в филиале корпорации Терехова. Но Большой Босс почему-то представлялся старым и серьезным. А рядом шел статный донжуан с обложки GQ.
Да и не в этом дело. То есть, неожиданно, конечно, но поразили Эмили именно глаза. Он посмотрел на нее – и словно в душу заглянул, распознав там надломленную женщину, которая притворялась сильной.
А может, показалось? Придумала себе все.
…Но глаза у него невероятные, голубые и добродушные, хоть и смотрел он сейчас настороженно. Нужно что-то сказать.
– Какой коктейль вы предпочитаете?
Его губы дрогнули.
– Я уже выпил глинтвейна, этого достаточно. Мне лишь хотелось составить вам компанию.
Эмили ощутила звенящее напряжение внутри и дико разволновалась от прилива воодушевления, которое затопило и прорвало плотину непричастности к жизни. Если бы она могла остановить время, затаив дыхание, она бы перестала дышать, только бы удержать этот волшебный момент, не отпустить в пустоту… Полтора беспросветных года без капли надежды, и вдруг ей словно прямой массаж сердца сделали, реанимировали – и она резко открыла глаза, чтобы увидеть свет.
– Вы надолго в гости, Эмили?
– Утром улетаю.
– Куда, если не секрет?
– В Лондон. Дела…
Он кивнул, подтверждая, что дела – это действительно основательная причина уехать.
Эмили улыбнулась виновато и сказала:
– Простите за ту шалость, я хотела увидеть Сашины приемы… У вас рубашка испачкалась, вот здесь. – Она положила ладонь на его крепкую руку, и пальцы дрогнули, ощутив тепло. Мороз на улице, у нее самой губы слегка онемели, а новый знакомый, казалось, излучал электричество. Она отдернула руку, спрятав в кармане джинсовой куртки.