Москва в решете
Шрифт:
— Я тебя искала всю эту неделю, где ты был? Почему ты весь в грязи?.. Наш сын пропал, ты понимаешь?.. Подождите, какой ещё майонезный цех? — Ирина оглянулась на смотрящего. — Что вы имеете в виду?
— Майонезный цех, в котором он работал, — Штангенциркуль с интересом перевёл взгляд с Ирины на Кочеткова.
— Кем?!
— Кем ты там работал? — наклонил голову Штангенциркуль.
— Размешивал в ванной всю майонезную байду, которую мы же потом и фасовали, — буркнул Кочетков. — Всё по рецепту.
—
— Блин, я же тебе говорил ещё в Москве, что продал студию! — Евгений Кочетков шмыгнул носом и обиженно прикрыл глаза. — У кого-то память просто девичья…
— Но ты же хорошо зарабатывал, зачем ты её продал-то?.. У тебя же пошли заказы, — пробормотала Ирина. — Ничего не понимаю, объясни. Я тебе тоже давала деньги на её открытие, забыл?
— Потому что Томск это не Москва, бывшая жёнушка, — Кочетков зло глядел на Ирину. — И меня никто не продвигал в отличие от тебя.
— Идиотизм какой-то, — Ирина невидящим взглядом оглядела веранду. — Неужели ты думаешь, что кому-то приспичило меня продвигать в Москве?.. Ты бы сам мог что-то сделать для себя, ты так не считаешь?
— Ира, я и открыл цех по производству майонеза! — Кочетков хохотнул, но как-то невесело. — Думаешь, это легко?.. Ошибаешься! Помещение, ингредиенты, упаковка, отгрузка в магазины и на рынок. Это ты, шутя, за полтора месяца ухватила деньги всем известным способом, каким бабы их обычно зарабатывают, а я мешаю майонез, Ира!
— Они мне достались не перемешиванием майонеза в ванной какой-то там байдой!.. — рассердилась Ирина.
— Думаешь так легко мешать? — сплюнул Кочетков. — Дура!..
— Да у тебя же было столько заказов, — Ирина вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха и оглянулась на хозяина дома, который с интересом слушал их диалог. — Я думала, что вы нашли Яшку! Я посмотрела, больше не хочу…
— Сам скажешь? — Штангенциркуль оглядел Кочеткова, но тот молчал — Ира, ваш муж проиграл студию. Точнее, ваш бывший муж…
— Ты снова начал играть, Жень? — Ирина выдохнула. — Что вы ещё не успели сказать? — закричала Ирина, повернувшись к Кочеткову. — Что ты ещё?.. Это он, что ли… украл Яшку?!
Штангенциркуль кивнул и отвернулся, а у Ирины опустились руки. Она застыла на месте, не в силах сделать ни шагу.
— Ты? — шепотом спросила она. — Зачем ты украл собственного сына, сумасшедший дурак?.. Где наш Яшка? Где он?.. — закричала Ирина. — Какой у тебя был план?
— Ты дашь мне деньги, а я снова выкуплю студию! — Кочетков облизал губы и пытливо посмотрел на неё. — В чём дело?.. Яшке ничто не угрожало, ведь он был со мной!
— Почему я тебе должна отдать деньги за своего сына?! — Ирина спросила шёпотом, глядя в глаза бывшему мужу.
— Не ори на меня… Пошла ты на фиг! — Кочетков зло сплюнул. — Из-за тебя моя работа пошла кувырком, ты вспомни… Забыла уже? Я всё потерял из-за твоего братца, а потом и из-за тебя!
— Разве? — устало перебила Ирина. — Подожди, ведь Яшка запомнил тебя, он бы обязательно сказал, что это ты украл его. Ты хоть собирался его возвращать? Где Яшка?
— Да, собирался, — Кочетков утвердительно кивнул. — Узнал и что? Ты бы посадила меня за эти несчастные баксы?
Ирина вдруг поняла значение слова «оборотень» — он сидел перед ней.
— Какие приметы у твоего подельника? — быстро спросила она.
— Жировик на шее и следы радионожа на физиономии, — развёл руками Кочетков. — Та ещё рожа!
— Ты знаешь его фамилию?
— Настоящей не знаю, а по паспорту он Термитов, и прозвище тоже — Термит, — Кочетков, сжав руками голову, пожаловался: — Кинул меня, когда узнал, что вы начали охоту! Забрал Яшку и смылся с деньгами. Он сумасшедший!
— Почему «Волгу» нашли под мостом в тридцати километрах от Томска? — всхлипнула Ирина. — Куда он дел Яшку?..
— Не знаю, — Кочетков прокашлялся. — Нет, я, правда, не знаю, Ир. Но я ему сказал твой адрес в Москве. Значит, он обязательно предложит тебе поменять мальчика на деньги, вот увидишь.
— Он не мальчик, а твой сын, сволочь, — устало выговорила Ирина.
— Я был уверен, что с Яшей ничего не случится, он же был со мной, Ир, — Кочетков жалобно глядел на неё ясными выпуклыми глазами и ни разу не отвёл взгляда. — Я что, враг своему ребёнку, Ир?.. Нет, не враг!
— Психология энцефалитного клеща, — мельком глянув на Кочеткова, буркнул Штангенциркуль. — Эх, ты…
— Наверное, я сплю? — повторяла Ирина, пока шла за хозяином дома. — Этого не могло произойти со мной… С Яшкой… С моей семьёй… Не могло, не могло, не могло!
Кузьма Иванович, Ирин отец, дремал всё на том же стуле, его кепка лежала на пыльном правом ботинке. Ирина подняла кепку и, похлопав отца по плечу, тихо позвала:
— Пап, поехали… Просыпайся, пап, — Ирина потрогала отца за руку, и рука упала, как неживая. — Ты что?.. Папка, просыпайся, — повторила Ирина, наклонившись совсем близко к отцу. — Тебе плохо, пап?.. Тебе плохо?!
Давид Абрамович Штангенциркуль наклонился и тоже потрогал Ириного отца за плечо.
— Клапан перегорел, — через пару секунд сказал он и тихо добавил: — Всё, его больше нет, Ира…
Сквозь тишину, которая накрыла её, словно сугроб, Ирина едва услышала голос Штангенциркуля. Кто-то взял её за плечи и вывел на улицу, посадив у дома на какой-то старый стул без спинки.
— Он как бы заснул, Ира, — несколько раз повторил Давид Абрамович ей в ухо. — Он как бы заснул, Ира…
— Если бы! Если бы!.. Если бы!..