Москву ничем не удивишь
Шрифт:
Молодой человек с внешностью бизнесмена, вытащил из кармана мобильный телефон-раскладушку, открыл его, приложил к уху и доложил:
— Все в порядке. Все четверо у нас в руках. Ждем вашего прибытия.
Потом он закрыл телефон, сунул его обратно в карман, подошел к металлической двери в цех и закрыл её изнутри на задвижку.
Затем глянул на Краба, на Матвея и спросил:
— Вы наверное, хотите узнать кто мы такие и зачем сюда пришли?
— Честно говоря, нас больше интересует вопрос как нам отсюда выйти, сесть в автомобиль и уехать домой, — ответил Краб.
— Боюсь, что тебя лично, Краб, отсюда вывезут вперед ногами, —
— Вы люди Хорьковского? — догадался Спичкин. — А почему негр? При чем тут негр?
Громиле, который держал под прицелом Краба и самого Матвея не очень понравилось, что его назвали негром — на его родине за океаном за такое обзывательство белых убивают на месте, но он сдержался, зная, что его время настанет, начальник прибудет и обоих этих русских он убьет.
— Этот темнокожий афроамериканец, — пояснил молодой человек, — представитель элиты вооруженных сил Соединенных Штатов — морской пехотинец, мастер рукопашного боя, чемпион Оклахомы по боксу в тяжелом весе, настоящая машина для убийства. Он один стоит десятка наших русских десантников.
— Краб надерет ему задницу, как павиану!!! — подал голос от стены Владик. — Он им жопу вытрет и в унитаз смоет!!!
Китаец, который держал под прицелом Владика размахнулся и рукоятью «Ингрэма» ударил его по макушке. Владик воткнулся носом в каменную стену и съехал по ней, оставляя на ядовито-зеленой совдеповской краске кровавый след. Татьяна испугалась, развернулась, чтобы отскочить, но китаец техничным каратистким ударом в живот достал её и она свалилась прямо на потерявшего сознания Владика, закашлявшись и согнувшись от боли калачом. Краб дернулся, чтобы помочь дочери и тогда негр дал над его головой короткую предупредительную очередь из трех патронов. Краб остановился. Матвей Спичкин испугался выстрелов и свалился на кафель, закрыв голову руками. Захожин прижался к стене, зажмурился и стал незаметно отползать в сторону за работающие механизмы.
— Войско у тебя, Краб, потешное, — усмехнувшись произнёс молодой человек, — помнишь басню про Моську, которая на слона лаяла? Так вот знай: ты и есть Моська и ты отгавкался! Слон терпит, когда на него шавки лают, но когда начинают покусывать, ту уж слон шавку давит своей громадной ногой. И мокрого места от неё не остается. Я бы приказал уже тебя пристрелить, да шеф попросил повременить пока.
— Войско-то у меня потешное, да сам я крайне серьезен, — ответил ему Краб, — а ты я вижу, американофил, русское ты не любишь, армию нашу российскую считаешь дерьмом, негра сюда притащил, говоришь, что он десяток десантников побьет. А я тебе скажу, что этот зачуханный оклахомский негр один на один не одолеет меня, одного отставного морского пехотинца, наложит в штаны и убежит.
Американский морпех не слишком хорошо понимал русскую речь, но оскорбительное слово «негр» он отлично улавливал и это выводило его из себя. Краб имел опыт рукопашных боев, потому научился взглядом оценивать потенциальные боевые качества противника и видел, что негр и правда сильный боец. Но ничего не предпринять для спасения своего «потешного войска» он тоже не мог, потому пытался вызвать негра на поединок. Драка — дело такое — неизвестно как повернётся, стоять с поднятыми руками и ждать приезда магната, который даст приказ их всех расстрелять Краб тоже не мог.
— Хочешь подраться с чемпионом Оклахомы? — спросил молодой человек.
— Почему бы и нет, — ответил ему Краб.
— Ладно, — согласился молодой человек, — ты сам напросился, теперь не взыщи…
Он повернул голову к негру и негромко сказал ему что-то по-английски. Тот перекинул из руки в руку ему свой «Ингрэм», ухватив его за ствол и отдал молодому человеку, потом скинул с плеч полупальто и пошевелил могучими плечами. Краб опустил руки и сжал кулаки. А молодой человек, который всем командовал, взял пистолет в руку, подошел к упавшей Татьяне, прицелился ей в голову и сказал:
— Краб, если ты начнёшь побеждать нашего бойца, я твою дочь пристрелю!
Татьяна подняла перепуганные глаза на холодный ствол оружия, а потом перевела полный ужаса взгляд на Краба. Её отец понял, что совершил ошибку. Зря он ввязался в эту драку — выиграть схватку ему не дадут. Негр уже двинулся на него, ухмыляясь былыми зубами и играя пудовыми кулаками.
Но тут в дверь цеха настойчиво постучали.
— Стоп!!! — скомандовал молодой, убрав пистолет от головы Татьяны. — Прибыл господин Хорьковский, нужно открыть дверь!
Негр по приказу старшего остановился, не сводя взгляда с Краба, закрытый со всех сторон, как форд Баярд. Продраться сквозь его плотную защиту было нелегко, тем более негр казался тяжелее Краба килограмм на пятьдесят. Секретарь Хорьковского поторопился побыстрее открыть дверь, чтобы впустить своего шефа, прибывшего с еще двумя морскими пехотинцами, вызванными ими из Штатов.
Но только лишь створка двери распахнулась, он увидел не магната, не кого-то из знакомых ему солдат-американцев, а увидел ствол автомата Калашникова и незнакомое лицо за ним. Больше Громберг ничего не увидел, потому что пуля вылетевшая из ствола автомата пробила его череп, словно гнилой арбуз — мозг с интеллектуальным коэффициентом в сто шестьдесят баллов оказался не прочнее любого другого.
Негр услышал выстрел за спиной и обернулся. Тогда отец Татьяны понял, что этот момент выпал специально для него, как козырный туз в плохой игре. Краб стремительным пинком врезал отвлекшемуся негру в пах, а потом быстрым, как ракета и сокрушительным, как танк проникающим сквозь руки негра ударом костяшками пальцев в переносицу. Краб таким ударом ломал прочную трехсантиметровую доску и этого удара хватило, чтобы чемпион Оклахомы потерялся в пространстве.
Американец-азиат увидел затылок секретаря Хорьковского, который взорвался кровавым фонтаном. Китаец тренированным движением вскинул оба своих «Ингрэма» в сторону двери и нажал на спусковые крючки пистолетов-пулеметов. Пули пробили сзади падающее тело секретаря Хорьковского, откинули его вперед и попали в того, кто стрелял в него из автомата. Азиат стрелял метко и человек убивший секретаря за доли секунды получил несколько коротких очередей в голову и грудь.
Татьяна оставшись без присмотра азиата, стала осторожно отползать назад за работающие механизмы, пятясь, как рак. Китаец продолжал стрелять и тут из подмышки убитого им автоматчика показалось дуло автомата Калашникова и тугая автоматная очередь прошила живот азиата. Его откинуло назад, смертельно раненый азиат припал на одно колено, обливаясь кровью и пытаясь выстрелить, но не мог даже прицелить свой «Ингрэм» — кровь из ран хлестала ручьем. Вдовиченко, который и стрелял в азиата, резким движением затолкнув убитого китайцем Петрова внутрь, быстро добил противника еще одной короткой очередью из автомата, пробившей его голову.