Мост через вечность
Шрифт:
Я медленно ходил взад-вперед, описывая полукруг на привязи телефонного провода. Если я через десять или двадцать лет передумаю и решу возвратиться к ней, где она будет тогда? Что, если через десять лет я вернусь, полный раскаяния и узнаю, что она уже миссис Парриш-Кто-нибудь? Что, если я возвратившись, не найду ее, ее дом пуст, она переехала и не оставила нового адреса? Что, если она умрет, и ее погубит нечто такое, что никогда не погубило бы ее, если бы я не сбежал?
– Прости меня, – она вытерла слезы и снова вернулась к телефону. – Я веду себя глупо. Иногда мне хочется владеть собой, как ты это умеешь. Ты говоришь «прощай»
– Все зависит от того, кто нами управляет, – оживился я, радуясь перемене темы. – Если мы позволим, чтобы нами командовали эмоции, то в такие моменты особого удовольствия не получишь.
Она вздохнула. – Какое там удовольствие!
– Когда ты представляешь себе свое будущее, словно уже пришло завтра, или будто прошел месяц, что ты чувствуешь? – спросил я. – Я пробовал, и мне не лучше без тебя. Я вообразил, как я буду жить один – не с кем /.#.".`(bl по телефону девять часов кряду и получить счет на сотню долларов за этот разговор: Мне так тебя не хватает!
– Мне тоже тебя не хватает, Ричард, – сказала она. – Но как ты заставишь заглянуть за поворот того, кто его еще не достиг? Единственная жизнь, которую стоит прожить, – волшебная. Нас ждет это волшебство! Я бы все отдала, чтобы ты только увидел, что нас ждет: – Она на секунду замолчала, думая что бы еще к этому добавить. – Но если ты не видишь этого будущего, значит его и нет, так ведь? Несмотря на то, что я его вижу, это будущее не существует.
В ее голосе звучала усталость и покорность неизбежному. Она была уже готова повесить трубку.
То ли это произошло потому, что я устал, или был панически испуган, или и то и другое, – мне никогда не узнать. Без всякого предупреждения чтото дернулось у меня внутри, вырвалось на свободу, и это что-то отнюдь не чувствовало себя счастливым.
– РИЧАРД! – раздался его крик. – ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ? ТЫ ЧТО, СОВСЕМ СОШЕЛ С УМА? Там, на карнизе, – это не просто некий призрак, это ТЫ! Это твое будущее, и если оно упадет, ты превратишься в ЗОМБИ, в живого мертвеца, попусту транжирящего время, пока ты наверняка себя не убьешь! Ты играл с ней в эти игры по телефону целых девять часов, ЗАЧЕМ, ПО-ТВОЕМУ, ТЫ ОКАЗАЛСЯ НА ЭТОЙ ПЛАНЕТЕ, – ЧТОБЫ ЛЕТАТЬ НА САМОЛЕТАХ? Ты здесь для того, самонадеянный ублюдок, чтобы научиться ЛЮБИТЬ! Она – твой учитель, но через двадцать пять секунд она повесит трубку, и ты больше никогда ее не увидишь! Что ты сидишь, ты, идиот, сукин сын! У тебя осталось десять секунд! Две секунды! ГОВОРИ!
– Лесли, – сказал я, – ты права. Я заблуждался. Я хочу меняться. Мы попробовали жить по-моему – не вышло. Давай попробуем по-твоему. Никаких стен между нами, никакой Совершенной Женщины. Только ты и я. Давай посмотрим, что получится.
В трубке было тихо.
– Ты уверен? – спросила она. – Ты уверен или просто так говоришь? Потому что если просто так, то все будет еще хуже. Ты это знаешь, правда?
– Да, я знаю. Я уверен. Можем ли мы об этом поговорить?
Снова тишина.
– Ну конечно, вуки. Вешай трубку и приходи ко мне, позавтракаем.
– Разумеется, солнышко, – сказал я. – Пока.
После того, как она повесила трубку, я сказал в затихший телефон: – Я люблю тебя, Лесли Парриш.
Эти слова, сказанные в полном уединении, так что никто их не услышал, – слова, которые я так презирал и никогда не произносил, – были истинны, как сам свет.
Я положил трубку на рычаг аппарата.
– ПОЛУЧИЛОСЬ! – закричал я на всю комнату. – ВСЕ ПОЛУЧИЛОСЬ!
Беглец спустился с карниза и был в безопасности, он снова был у нас в руках. Я чувствовал себя, как планер, который запустили в стратосферу.
– В этот момент, – подумал я, – альтернативный я пошел по другому пути, повернул налево у развилки, где я пошел направо. Где-то в другом времени тот-Ричард бросил трубку, поговорив с той-Лесли час, а может десять, или он вообще ей первым не позвонил. Он выбросил ее письмо в мусорную корзинку, поехал на такси в аэропорт, взлетел и, забравшись на уровень девять-тысяча-пять, взял курс на северо-восток, в Монтану. Дальше мне не удалось за ним проследить – все заполнил сплошной мрак.
Тридцать три
– Я не могу это сделать, – сказала она. – Я стараюсь, Ричи; я боюсь до смерти, но я стараюсь. Я начинаю штопор, мой планер несется вниз, – и я теряю сознание! А когда я снова прихожу в себя, планер летит горизонтально, а Сью спрашивает: «Лесли! С тобой все в порядке?» – Она взглянула на меня подавленно и без всякой надежды. – Как она может научить меня? Как я могу научиться вращаться, если я теряю сознание?
Голливуд исчез за горизонтом на расстоянии четырехсот миль к западу от нас, мой дом во Флориде был продан, и мы жили в трейлере, который затерялся на десяти тысячах квадратных миль полыни и гор в пустыне Аризоны, возле аэродрома для планеров. Планерный центр Эстрелла. Облака на закате здесь будто пропитаны реактивным топливом и подожжены бесшумной спичкой. А планеры стоят, как гладкие цельные губки, вбирающие свет, стекающий красными и золотыми красками на песок.
– Милый маленький вук, – сказал я ей. – Ты знаешь это, я знаю это, и нам бесполезно пытаться с этим бороться; не существует ничего, что Лесли Парриш не могла бы сделать, если она твердо решит сделать это. И вот мы берем простую маленькую вещь, такую, как умение штопорить на планере. У этой вещи нет никаких шансов устоять. Ты же можешь управлять, этим летательным аппаратом!
– Но ведь я в обмороке, – сказала она мрачно. – Когда находишься без сознания, управлять самолетом довольно трудно.
Я сходил и принес из трейлера маленький веник, который нашел там в нашем небольшом шкафу. Она сидела на краю кровати.
– Вот этот веник – твой рычаг управления, – сказал я. – Давай сделаем все вместе. Мы будем кружиться прямо здесь на земле до тех пор, пока тебе не наскучит.
– Мне не скучно, мне страшно!
– Тебе не будет страшно. Итак, представь себе, что веник – это рычаг, а твои ноги находятся на рулевых педалях. Сейчас ты летишь высоко в небе, горизонтально и вперед. Теперь ты отводишь рычаг назад медленно-медленно, а нос планера при этом уходит вверх. Затем планер начинает замедляться и почти останавливается так, как тебе нужно. И тут ты возвращаешь рычаг назад, и нос уходит вниз. А ТЕПЕРЬ ты до упора нажимаешь на правую педаль, вот так, а рычаг держишь в прежнем положении. Дальше сидишь и считаешь обороты; раз: два: три: считаешь сколько раз пик Монтесумы обернется вокруг кабины. На счет «три» выравниваешь левую педаль и в то же самое время подаешь рычаг вперед, чуть дальше среднего положения. Тут планер перестанет вращаться, и его нос плавно поднимется вверх до горизонтального положения. И это все. Разве это так трудно?