Мост
Шрифт:
– Не надо так, парень, – произнес грек. – Я за свою жизнь перевидал много паршивых мест, перебывал во многих передрягах. Ну и что с того?
– Я не могу больше оставаться в комнате, – сказал он. – Стены, сдавленность, тишина, черт бы ее побрал, уже в печенках у меня. Не могу спать. Сидеть спокойно не могу.
– Да что с тобой? – спрашивал грек.
– Стены скачут взад-вперед, – продолжал он.
– Малыш, – сказал грек. – Иди домой, поспи. Утром все будет как надо.
– Я не могу спать. У меня за душой нет ничего, что бы могло мне присниться. Все улетучилось. Не на что опереться. Если я закрою глаза, то утону. Мне приходится все время бодрствовать, чтобы видеть, что меня ждет.
– Брось, малыш, – пытался успокоить его грек. – Утром все будет хорошо. Птицы запоют. Солнце засияет. Будет гулять свежий ветер, кони понесутся вскачь. Забудь, малыш.
– Спасибо, Стив, – сказал он.
Он свернул за угол и быстро зашагал к себе, один на далеком мосту, летящем сквозь долгую ночь, и бескрайний, бесконечный миг страха и отчаяния.
Утром, – сказал он. Шагая, он слышал, как плещется тишина, сталкивается и сшибается внутри него ничто, он представил, как угрюмые стены дожидаются его, чтобы стиснуть в объятиях живой смерти, прыгая взад-вперед, и единственное, о чем он мог думать или говорить, было это самое. Утром, когда он снова оживет, вернется в русло времени, в котором живут, в страну света, одинокий, подавленный, в ожидании жизни или смерти, лицо в толпе, фигурка, бредущая во тьме по мосту.
1936