Мост
Шрифт:
Моя программа нашла единственного кандидата в нарушители, и на меня сейчас смотрел Шизик — чуть более моложавый и менее седой. Наверное, фото из архива.
Похолодев от ужаса, я увидел, что послушная программа отправила этот результат нейросети, и та, сравнив все остальные мои данные, подтвердила выбор. У нее стоял высокий приоритет данного дела, и все выводы она уже переслала в Отдел гармонизации высоких уровней.
Я беспомощно глянул на соседнее рабочее место. Шизик смотрел на меня, но тут же перевел взгляд на входную дверь.
Под его
«Программист высшей категории, победитель соревнований по проектированию нейросетей, автоматизированных Систем искусственного интеллекта и баз данных, был направлен на Программу гармонизации 54 уровня, полностью гармонизирован…»
У входной двери что-то происходило.
Из-под купола тишины я ничего не слышал, и в этом оглохшем мире к нам вдруг стали медленно приближаться фигуры группы захвата. С легким вооружением, как я смог разглядеть издалека. Они бесшумно и ужасающе медленно лавировали в узких проходах между зонами рабочих мест, и номер первый махал рукой, показывая направление на меня… или рядом со мной?
Сбоку Шизик медленно поднимался из своего кресла, но вдруг быстро, как заяц, рванул куда-то в сторону. Там, куда он бежал, была только запасная лестница. Я метнулся следом, чтобы сказать, там нет выхода. Его вообще больше не было. Единственная дверь из нашего зала заблокирована, ему некуда деться!
Поперек моего экрана моргала красная надпись:
«Задержать по подозрению в серии нарушений»
Этот вердикт Система, электронный мозг нашего Центра, вынесла автоматически, получив данные моего анализа.
Прежде чем нырнуть на лестницу, я оглянулся. Отряд захвата прошел еще только половину зала. Они не торопились, потому что их номер седьмой, инфо-поддержка, сбросил им план помещений нашего отдела, и они сейчас давали нарушителю возможность уйти подальше от других работников. Деваться ему все равно некуда. Даже из окна не выберешься, все заблокировано.
Я несся по лестнице вверх, перепрыгивая через две-три ступени махом. Где-то сверху топотал Шизик, но я был моложе и нагонял его, с каждым пролетом, с каждым поворотом. Лампы освещения не успевали погаснуть после него, как я уже был тут. Пустынная лестница наполнилась двойным топотом, который множился эхом.
Внизу хлопнула дверь и раздались голоса — группа торопилась за нами. Но я был уже тут.
Я нагнал его, когда автомобили внизу, за стеклянной стеной, на ярко освещенной ночной улице, стали маленькими, как игрушечные модельки.
— Дружище, ты за мной? — пропыхтел он, цепляясь за поручень, и заглянул, свесившись, в темноту колодца.
Там, далеко внизу, свет зажигался постепенно, секция за секцией.
— Зачем? Ты все это?.. И как? — вместо нормальной фразы горло выдало хрип.
— Слушай, у меня мало времени! — забормотал вдруг он. — Я знаю, отсюда некуда уходить. Я бежал, чтобы поговорить с тобой.
— По-а-чему? — выдохнул я.
— Здесь на этом пролете, камера сломана.
Он сунул мне в руку небольшую бусину. Давно я таких не видел, но знал, это накопитель информации. Объем изрядный, сюда можно было бы всю базу нашего Центра залить.
— Спрячь, спрячь, — поторопил он меня. — Это тебе подарочек. Потом оценишь.
Я автоматически сунул руку в карман, выпустил туда чуть теплый от его ладони шарик.
— Это я тебя нашел, — проговорил я совсем не то, что хотел.
— Знаю, ты молодец. Быстро справился.
— Зачем?
— Ну, это уже не важно. Я сказал все, что хотел.
Тяжелые ботинки грохотали в пролете, прямо под нашими ногами.
— Я скоро от них все равно удеру, — подмигнул он мне. — Там мозгоправы меня не достанут!
На нас налетело громкое и тяжелое. Нас скрутили обоих. Я отбивался. Я поднимал руки и орал, что я не нарушитель. Я врезал по одной маске.
Когда железные тиски ослабили хват, я сумел вырваться и начал кричать, что этот человек смертельно болен и нуждается в медицинской помощи.
Шизика уводили от меня вниз по лестнице, а он все улыбался. Я, кажется, что-то еще кричал, и меня тоже связали, так как я лез к ним, и требовал, и пытался еще раз врезать по той же маске, хотя они все были одинаковые.
Очнулся я в кабинете у Михалыча. Тот сухо и по делу объяснял двум вооруженным людям, что я сотрудник Центра гармонизации и оказался на месте задержания случайно. Одна маска терла скулу. Я поднял руки вверх, чтобы сказать, что я не хотел, и что прошу прощения. Он отскочил от меня.
Михалычу было все равно до меня и до Шизика, у него горели на экране десять срочных задач, но люди в масках требовали объяснений, и он тратил на нас свое время.
В конце концов две маски устали его слушать, и мы вместе выдавились из кабинета прочь. Я так и не понял, как мы в него все вместе помещались.
Шизика нигде не было. А я не спросил у него что-то важное.
От Отдела гармонизации высоких уровней мне пришла благодарность и личная просьба номера 888 составить отчет по всем трем эпизодам. Я ответил, что к концу рабочего цикла обязательно сделаю.
Потому что я знал об этом деле больше всех. Потому что это я поймал и уничтожил нарушителя. Мозгами нейросети и руками парней в масках, но это точно был я. Почему-то я знал, что Шизик на меня не обижается. Наверное, он мне сказал об этом в последний момент. Я опустил руку в карман и нащупал там все еще теплый гладкий шарик.
8.3
Весь этот длинный рабочий день я сидел на своем месте и только иногда незаметно опускал руку в карман, проверяя, что бусина все еще там. О том, чтобы открыть ее здесь, не могло быть и речи. Однако дома смотреть ее содержимое будет не на чем, компьютера у меня нет, а коммуникатор для этого не подходит. В результате я придумал, как быть, но опасался, хватит ли моих годовых накоплений. Хорошо, хоть не потратил на всякую ерунду!