Мотивация небес
Шрифт:
— Ну не зря же его в виде чаши строят? — не унимался Ян.
— Просто потому, что так удобнее смотреть.
— Я предлагаю пока морально приготовиться к этому. Мы, скорее всего, не узнаем, на что намекает профессор, пока не побываем с ним на стадионе, — сказал Алан. — Это сложная тема. Я сам уже был на стадионах вместе с ним и пока не могу понять, как это связано со Святым Граалем.
— А как же катары? — вступил Дэн.
— Да уж, — признался Ян, — катары со стадионами у меня как-то в голове плохо укладываются.
— Если не учитывать
— Поэтому это и является величайшей тайной человечества, — с хитрой улыбкой продолжил он развивать свою мысль, — специально, чтобы умники-отличники не догадались. — Договаривая фразу, он уже почти рассмеялся в голос и на всякий случай спрятался за Алана.
— Ну, сейчас ты у меня получишь, — с азартной улыбкой кинулся к нему Ян.
Дэн отпрыгнул от Алана и спрятался за барную стойку.
— Ладно, порезвились и хватит, — вмешался Алан, после того как парни намотали пару кругов вокруг стойки. — Куда теперь отправимся?
— Точного адреса у нас нет, — ответила я. — Можно было бы поискать Грааль в северной Италии. Там ведь тоже жили катары.
— Постойте, — сказал Ян, резко останавливаясь и теряя интерес к продолжению погони за Дэном.
— Я еще короткий сон видел, когда в пещере стоял.
— Вот дает! — Хлопнул себя по коленям Алан. — Самого главного и не сказал. И что же ты видел?
— Я стоял на высокой горе… — Он закрыл глаза, чтобы лучше вспомнить детали. — Светило солнце, легкий ветер обдувал волосы. Мне было тепло и приятно.
— И все?!
— Кажется, да.
— Этого мало. Известно, что единая итальянская церковь «добрых людей» под конец двенадцатого столетия разделилась на пять отдельных епархий, каждая со своим епископом и своей иерархией: «Церковь Конкореццо» с центром в Милане, «Церковь Децензано» возле озера Гарда, а также церкви во Флоренции, Сполете и Мантуе.
— Да ты сейчас пол-Италии перечислил. Где ж нам его искать? — удивился Дэн.
— Там еще озеро было. — Ян все еще напрягал свою память. — Да. Я стоял на каменном утесе, на берегу большого озера.
— Это уже кое-что.
— Может, это озеро Гарда?
— Вполне возможно. Нужно подумать, — сказал Алан. — На сегодня предлагаю завершить поиски, тем более что у монастыря Монсератт нас тоже ждал отряд спецназа. Я возьму у профессора один специальный прибор — он преобразует приснившиеся образы человека в видеоизображение. Мы с тобой поработаем над твоим сном. Может, поймем, что ты видел. А теперь поехали, покатаемся, — сказал Алан, обращаясь к нам и одновременно открывая перемещающий портал.
Пройдя через вихрь, мы оказались внутри какого-то огромного заброшенного помещения. Вокруг была кромешная тьма. Первое время единственным источником света был посох Алана. Он, видимо, хорошо знал это место, потому что сразу и целенаправленно прошел десять ярдов вперед и повернул за угол. Потом раздалось несколько гулких щелчков, и вокруг нас все залилось ярким светом.
Мы стояли на дне
Там стояло несколько неприметных машин, накрытых чехлами. Алан сдернул чехол с первой из них и жестом попросил нас помочь ему с остальными. Это были легковые машины, которые были серьезно переделаны и доработаны. Они напоминали раллийные модели, которые я видела по телевизору, только без стекол, с большими колесами и внушительной рамой, окружавшей пассажирский салон. Похоже, их готовили к основательному бездорожью. Это странно смотрелось рядом с таким гладким треком, окружающим нас.
— Помните, что профессор говорил про сознание? — спросил Алан. — Вся суть этого упражнения заключается в том, чтобы заставить наше обленившееся и почти атрофировавшееся подсознание отключить автопилот сознания и подменить его при управлении автомобилем.
— И как это сделать? — ошеломленно спросил Дэн.
— Для этого нужно одновременно соблюсти два условия. Поставить человека в ситуацию, в которой его сознание не успевало бы принимать решения, а при этом от этих решений зависели бы его жизнь и здоровье.
— Но это же смертельно опасно? — возмутилась я.
— Да, но только в таких условиях на сцену выходит подсознание, которое умеет реагировать на ситуацию гораздо быстрее, виртуознее и изобретательнее своего автопилота. Не бойтесь, эти машины сделаны так, что риск разбиться насмерть сведен к минимуму. Максимум, что вас ждет — это пара переломов. Этот трек называется «Привет из России».
— Потому что оттуда профессор? — догадалась я.
— Нет, — улыбаясь, ответил Алан. Потому что там многие дороги имеют все свойства этого трека.
— Только что-то я риска для жизни пока не вижу, — явно бравируя, громко заявил Ян.
Он занимался в кружке езды на картингах и на своем «опеле» тоже мог лихие виражи выписывать. Это я знала не понаслышке. Поэтому езда на большой скорости, да еще и по треку для него никакой опасности не представляла. Дэн тоже ходил в этот кружок, но сравнительно недавно. Как раз Ян его туда и затащил.
В глазах Алана промелькнул озорной огонек. Он молча достал с сиденья ближайшей машины какой-то маленький приборчик с миниатюрной же антенной и многозначительно показал его нам.
На приборе было всего несколько кнопок. Алан нажал на одну из них, и нас оглушило мощным треском. Звуки исходили со всех сторон и напоминали сильные множественные удары металла о металл.
Ян загораживал мне обзор, но по его изменившемуся лицу я поняла, что произошло нечто невероятное. Отстранив его, я увидела, что на треке, как по мановению волшебной палочки, появились огромные ямы по полметра в глубину, в которые могло поместиться сразу не одно, а несколько колес.