Мото

Невер М.

– Хорошо. Ты ведь знаешь, как сильно я тебя люблю?

– Да, – честно и ласково отвечаю я.

– Насколько ты мне доверяешь?

Странный вопрос.

– Полностью, – и это правда. – Почему спрашиваешь?

– То, что я хочу сделать по возвращению домой, потребует всего твоего доверия. И мне нужно знать, что оно у меня есть.

– Что ты задумал?

– Хочу раскрыть наши отношения. И познакомить тебя с той частью моей жизни, которой не делился раньше.

Я сжимаю губы, скрывая свои мысли. Заявление должно было шокировать

меня, но это не так. Я слышала о предпочтениях Дэва. И тот факт, что он делит меня со своим братом, свидетельствует о его пристрастии.

– И нужно, чтобы ты была объективной.

У меня разыгрывается воображение.

– Может, хоть намекнешь, чего ожидать?

Дэв качает головой.

– Не буду раскрывать карты. И хочу, чтобы твой первый раз был совершенно новым опытом, без предвзятого мнения.

– Скажи хотя бы, это связано с болью?

Я мало что знаю, но читала книги и видела фильмы, в которых фигурирует БДСМ. Кажется, в этой теме всегда много порки. Не то чтобы я против идеи, просто никогда не видела себя участвующей в сексуальных актах подобного рода.

– Нет, детка. Никакой боли. На самом деле мне подобное не очень нравится. Но я бы попробовал, если захочешь.

– Давай, действия с болью мы пропустим, – смеюсь я.

– Так это твердое «да»?

Я киваю.

– Скажи вслух.

– Да.

Лицо Дэва светится чувственным восторгом.

– Ешь, – приказывает он, и я понимаю, что вечер только что принял темный и интригующий оборот.

* * *

– Спасибо. – наклоняюсь и целую Дэва в щеку, как только мы садимся в его машину.

– За что? – он нажимает кнопку зажигания, и «Мустанг» с грохотом оживает.

– За ужин.

– Ах, за ужин, – ухмыляется Дэв, кладя руку на внутреннюю сторону моего бедра и скользя ею вверх под подол юбки. – Надеюсь, он был первым из многих.

– Я тоже, – подпрыгиваю, когда он щекочет клитор. – Дэв! – ругаю его.

– Что, Дэв?

– Не можешь держать свои руки при себе!

– Нет. И с чего бы? Посмотри на женщину рядом со мной. Я счастливый человек. – Дэв заставляет меня краснеть. – И я планирую поблагодарить ее за то, что она была моей во многих отношениях.

Итак, начинается. Здесь вдруг стало жарко? Осторожно дую на ложбинку груди, в надежде остыть.

Часовая поездка домой проходит тихо, но напряженно. Чем ближе мы подъезжаем к дому Дэва, тем больше я волнуюсь. Может, я и состою в отношениях с двумя мужчинами, но всегда контролирую происходящее. Сегодня Дэв просит передать контроль ему, и это ужасно. Я пытаюсь успокоиться. Этот мужчина любит меня. Он никогда не причинит мне боль и не унизит, но страх перед неизвестностью сжимает грудь, затрудняя дыхание.

Мы быстро шагаем по холодному январскому воздуху в дом. Свет выключен, но электрический разряд пронзает каждую клеточку тела, когда я переступаю порог. Все совершенно по-новому, будто я вхожу в дом Дэва в самый

первый раз.

Он ведет меня на кухню, включив лишь единственный встроенный светильник над раковиной.

Я стою, наблюдая, как Дэв наливает стакан воды.

– Выпей, – он протягивает его мне. – Не поднимайся в спальню, пока не допьешь.

– Хорошо.

Он улыбается, но больше ничего не говорит, целует меня в лоб и уходит, оставив меня наедине со стаканом.

Смотрю на воду, и часть меня жалеет, что это не вино.

Начинаю пить, глотая свои опасения по глотку за раз. Когда, наконец, заканчиваю, ставлю стакан на стойку и поднимаюсь в спальню. Дом Дэва не огромный, но удобный. На втором этаже три спальни – две гостевые и хозяйская. Она большая и просторная, с собственной ванной комнатой. Достаточно удобна для троих. Прохожу через двойные двери, и мягкий свет свечей с ароматом сандалового дерева поглощают мои чувства. Но все мое внимание привлекает кровать.

Одеяло стянуто, черные простыни обнажены, а с железного навеса свисает пара кожаных наручников.

Я, шатаясь, подхожу к кровати, загипнотизированная звеньями цепи, которые блестят в свете свечей.

– Боишься? – Дэв подкрадывается ко мне.

– Немного, – признаюсь я, улыбаясь и вспоминая разговор с Сэм. В то утро она выглядела ужасно и сказала, что страх напоминает, что ты жив. Ну, могу честно сказать: сейчас я жива.

– Не стоит, – Дэв целует меня в шею, снимая с меня куртку. – Просто расслабься и делай, что я говорю.

Закрываю глаза и запрокидываю голову, впитывая мягкие поцелуи, которые Дэв оставляет на моей ключице. Он захватывает тонкую бретельку платья. С тканью проблем нет – спандекс, облегающий мои изгибы, легко соскальзывает с тела. Вскоре я остаюсь в одном лифчике без бретелек, туфлях на каблуках и стрингах.

– Забирайся на кровать и вставай на колени под наручниками, – шепчет на ухо Дэв, и я резко распахиваю глаза. Вот он – момент истины. Могу ли я это сделать? Болезненное увлечение неизвестным отвечает за меня, когда я забираюсь на кровать и устраиваюсь под свисающими наручниками. Дэв двигается вместе со мной и садится позади. Слов нет, лишь безмолвные указания. Он поднимает мои руки над головой, целуя предплечья. Быстро застегивает одно запястье, а затем другое.

– Черт, – Дэв обнимает меня, ощупывая грудь и посасывая основание шеи. Я чувствую себя совершенно беспомощной, едва способной двигаться.

– Тебе будет очень хорошо, бабочка, – он расстегивает переднюю застежку лифчика, продолжая ласкать меня. Руки Дэва просто чудесны. Его прикосновения не похожи ни на какие другие. Они всегда целенаправленны, провокационны и вызывающи. Дэв берет так искусно, что не соображаешь, что он делает, пока не становится слишком поздно.

– Выбери стоп-слово. – он проводит кончиками пальцев вверх и вниз по моему животу. Меня пробирает озноб, пока я пытаюсь собраться с мыслями.