Мой адрес - Советский Союз! Книга четвертая
Шрифт:
— А я что, не сказал? Старею… Во Львов придётся лететь.
— Львов?! Хм, не ближний свет, — качнул я головой.
— Не ближний. Но есть шанс заявить о себе на весь Советский Союз. И Свердловск заодно лишний раз упомянуть не помешает.
— Ну, если уж Свердловск, то конечно, — улыбнулся я. — Когда эта самая конференция?
— С 17 по 19 мая включительно, с четверга по субботу, — уточнил он, полистав календарь.
На Львов из Свердловска прямых рейсов не было, пришлось лететь с пересадкой через Москву. Занятие утомительное, которое я скрашивал чтением прессы и свежего номера нашего иллюстрированного
Аэропорт «Львів», куда приземлился наш самолёт, находился в 7 километрах от столицы Западной Украины. Солнечно, тепло (даже, я бы сказал, жарко), вдалеке виднеются горы, Карпатские, наверное… Участники конференции приезжали и прилетали каждый сам по себе. Поэтому меня никто не встречал, но десятка, которую я сунул водителю такси, позволила без проблем добраться до гостиницы «Турист». Когда я садился на заднее сиденье, укладывая рядом спортивную сумку с вещами и «дипломат», хмурый таксист спросил:
— Московським рейсом прилетіли? Це москаль?
— Из Свердловска я, добирался с пересадкой.
— А, с Урала… А к нам чего? Отдохнуть или по делам? — перейдя на чистый русский, спросил дядька.
— Конференция у вас проходить будет завтра и послезавтра, я на ней выступаю.
Я смотрел сквозь приспущенное по причине жаркой погоды стекло, рассматривая мелькавший мимо пейзаж. Поля, домики, трактора… Словно по родной Свердловской области еду.
— А что за конференция? — не успокаивался таксист.
— По патриотическому воспитанию молодёжи.
— Вона чово… І як же потрібно її виховувати, молодь? — неожиданно вновь перешёл на украинский водитель.
— В духе любви к Родине… Вы знаете, я устал после перелёта, если хотите узнать больше о патриотизме, то приходите на конференцию. Я, правда, пока не знаю, где она будет проходить, но, если захотите — сможете это выяснить.
Не сказать, что я и в самом деле так устал, что сил говорить не было, просто чувствовал, что этот тип начинает стебаться, а я очень не люблю, когда надо мной стебутся. Могу и ударить… Ну а таксист обиженно замолчал и до конечной точки маршрута больше рта не открыл. Лишь когда припарковались возле гостиницы, буркнул:
— Приехали.
— Дякую! — радушно улыбнулся я, и таксиста, увидевшего мою улыбку в салонном зеркале, буквально перекосило.
С сумкой в одной руке и «дипломатом» в другой я вошёл в фойе и направился к столику, на котором стояла табличка: «Регистрация участников конференции». Представился сидевшей за столиком женщине, показал паспорт, после чего был проинформирован, что конференция будет проходить в здании областного Дома профсоюзов. Завтра, 17 мая, первый день конференции, выступают одиннадцать докладчиков, я со своим рефератом в списке пятый. До обеда должны отстреляться, после чего для участников намечена экскурсия по Львову. Но это по желанию. А на второй день с утра состоится своеобразное подведение итогов.
— Питание трёхразовое, бесплатное. Вот талоны, на два дня, не потеряйте. А сейчас подойдите к дежурной и зарегистрируйтесь, за вами
Я так и сделал. Подошёл, протянул паспорт.
— Здравствуйте! Я на конференцию, за мной должен был быть забронирован номер.
— Покровский Евгений Платонович, — прочитала молодая женщина и глаза её под взметнувшимися вверх тонко выщипанными бровями округлились. — Ой, вы тот самый Покровский?
— Тот самый, — одарил я её улыбкой. — Так что насчёт номера?
— Ой, — снова ойкнула она, — извините… Одну секунду… Номер 123, это 3-й этаж. Вот ключи. Только номер двухместный, с вами будет жить командированный из Эстонии, тоже на конференцию, он пока не регистрировался.
Номер оказался так себе. Даже телевизора не имелось, он стоял в аппендиксе коридора, типа комнаты отдыха без двери, и так, как я понял, было на каждом из 9 этажей. В принципе руководство гостиницы можно понять — слишком уж затратно в каждый номер ставить по телевизору.
Зато санузел в номере имелся, и я первым делом с дороги принял душ, после чего переоделся в трико. Только сунул ноги в привезённые из дома тапки, как раздался стук в дверь. Оказалось, товарищ из Эстонии пожаловал.
— Добрый день! Иво Коппел, — произнёс он с характерным акцентом, протягивая руку. — Можно просто Иво.
Ага, была вроде бы такая фамилия среди докладчиков.
— Очень приятно, Евгений Покровский. Можно просто Евгений.
Мы рассмеялись. Эстонец, на вид будучи старше меня лет на десять, вызывал симпатию. Не все же они там националисты, ненавидящие русских. Всё-таки им с детства вдалбливали, что СССР — это из Родина, оплот мира во всём мире, страна равных возможностей, где каждый получает по труду, и так далее. Хотелось верить, что и Иво Коппел чужд националистическим убеждениям и верит в идеалы коммунизма.
— А вы ведь тот самый Покровский? Олимпийский чемпион, победитель Мухаммеда Али и автор песен, которые знает вся страна. А ваша пластинка с группой «Альфа», та, что в Америке вышла… Вы не представляете, чего мне стоило её достать.
На ужин мы отправились вместе. Те, кто предъявлял талоны участников конференции, получали ограниченный набор блюд, но с западноукраинским колоритом и в объёмах, достаточных для того, чтобы нормально наесться. В качестве основного блюда предлагались тушёная капуста с грибами и мясом, либо закарпатский бограч, представлявший собой по сути гуляш, приготовленный в казанке из нескольких видов мяса с карпатскими травами, кореньями и венгерской паприкой. Я выбрал бограч. Также на моём подносе оказались картофельные драники со сметаной (был вариант с варениками), львовский штрудель с яблоком, стакан компота и стакан ряженки.
Затем посидели в «красном уголке» перед телевизором. Вернее, постояли, так как сидячие места на двух обитых дерматином диванчиках, двух креслах и нескольких стульях были заняты. Шла как раз программа местного телевидения, показывали новости, причём на мове. В принципе, понять, о чём говорит диктор, было можно, но это нужно было напрягать мозг, и информация доходила с запозданием. Я то и дело ловил на себе любопытные взгляды. В общем-то давно успел привыкнуть к повышенному вниманию к своей персоне и перестал обращать на это внимание. Тем более никто пока не рвался за автографами.