Мой Бомж
Шрифт:
– Эй, Слав, ты чего?
Я очнулась от того что мои девчонки трясли меня за плечи.
– Слава, тебе что, что-то подсыпали, в этот чёртов стакан, - Лиза понюхала и, поморщившись, отставила на край стола мой напиток.
Я огляделась по сторонам, парочки уже и след простыл, тогда я откликнулась на завывания подружек и сказала:
– Нет, ничего мне не подсыпали, просто привидение увидела.
– Вот ведь дура. Точно, что-то сыпанули.
Вера начала тыкать свой нос во все стаканы. Но я остановила её:
– Да шучу я. Может, потанцуем ещё.
Девчонки разинули рты, но я уже скакала возле столика, приглашая последовать моему примеру. Они как по команде повертели пальцем у виска, но отхлебнув из бокалов, присоединились ко мне.
Домой я пришла около пяти утра и сразу уснула.
Первый снег.
В конце октября
Я вышла из дома и не торопясь пошла в сторону метро. Снег слепил глаза, и мне постоянно приходилось щуриться. Я не сразу заметила, как за мной пристроилась какая-то женщина. Когда она поравнялась со мной, то почувствовала неприятный запах, обернувшись, я увидела, что женщина очень плохо одета, на плече она тащит клетчатую челночную сумку. Лицо серого цвета, с глубокими морщинами и выцветшими глазами, на вид дашь около шестидесяти лет, а может чуть больше. Я замедлила шаг, пропуская её вперёд. Она поковыляла в сторону станции, но потом резко свернула и поплелась к домам, а вернее к гаражам. Я как зомби пошла за ней. Женщина остановилась, перехватила сумку на другое плечо и скрылась за ближайшим гаражом. Когда я заглянула за угол, то увидела ещё и мужчину, такого же неопрятного, как и она. Он взял у женщины сумку и неуклюже, но нежно и трогательно обнял женщину. Та погладила его по небритой щеке и что-то сказала. Затем они присели на самодельную скамейку из старых гнилых ящиков и развернули на коленях кулёк из газеты. Там лежали две сосиски и булка. Мужчина помог снять слюду и разломил хлеб пополам, сосиску с хлебом он вручил женщине. Та откусила от булки, подставляя ладошку, чтобы ни одна крошка не упала на землю и тщательно жевала кусочки беззубым ртом. Мужчина улыбнулся, но по дряблой щеке покатилась слезинка. Больше я смотреть не могла, порывшись в сумке выгребла все деньги что у меня были оставив только на проезд. Выйдя из своего укрытия, я подошла к сидящей паре и положила деньги на свободное пространство скамейки. Сначала они не поняли, что произошло, и с испугом смотрели на меня. Тогда, прокашлявшись, я, произнесла:
– Возьмите, пожалуйста, это всё что у меня есть с собой.
Женщина быстро собрала деньги и сунула их в засаленный карман пальто из серой водоотталкивающей ткани. Я стояла и смотрела на них, мне было любопытно узнать, как они оказались на улице, поэтому задала интересующий меня вопрос. Оба нервно переглянулись. Заверив их, что я всего лишь студентка, а спрашиваю, потому что провожу исследование, и если они не возражают рассказать про себя, то буду им очень благодарна. Мужчина крякнул и поднялся, на нём был непонятного цвета жилет, а под ним растянутый вязаный свитер, спортивные брюки с красными лампасами, на ногах растоптанные кроссовки фирмы "Адидас". Скорее всего, вся его одежда была извлечена из мусорных баков. Вытерев тыльной стороной ладони рот, мужчина кивнул и представился.
– Галынин Пётр Петрович. Офицер в отставке, - лихо отрапортовал пожилой мужчина.
– Моя жена, Галынина Зинаида Валентиновна. Пётр Петрович пригласил меня присесть на его место и принялся рассказывать свою историю.
Когда-то молоденьким лейтенантом он приехал в славный город Новороссийск, там и познакомился со своей Зиночкой, через несколько месяцев они поженились и родили двойню, прекрасных здоровых мальчиков. Александр и Андрей, так назвали мальчиков, росли в самом обыкновенном военном городке, ходили в самый простой детский сад и обычную среднюю школу. От своих сверстников они ничем не отличались, прогуливали уроки, дрались с одноклассниками и пробовали курить. В общей массе такие же, как все. Закончив восемь классов, ребята пошли в профессиональное училище, к сожалению родителей, стремление к знаниям мальчишки не проявляли, да и к работе тоже. Поэтому они сказали, что как только стукнет восемнадцать пойдут в армию, а потом останутся служить по контракту. Почему-то они решили, что служба это не работа, хотя отец им много рассказывал про армию, про то, как почётно отдавать долг Родине, защищать страну, даже если тебе задерживают зарплату, ребята слушали, да видать не внимательно.
Времена были лихие, армия разваливалась, люди становились злыми и жестокими. Близнецы отслужили в армии положенный срок, но сверхурочно не остались: уж больно не привлекательная перспектива нарисовалась в их головах. Головы-то оказались пустые, зато мышцы рук и ног наполнились силой; в то время были популярны так называемые "качалки", вот ребята скуки ради интенсивно тренировались. А потом их заметил местный авторитет, и понеслось - грабежи, разборки, драки с поножовщиной, пьянки, девочки лёгкого поведения и деньги, очень большие деньги. Родители были не в курсе, чем занимались их чада, хотя отец догадывался, что мозоли натирали не на стройках и в цехах, но молчал. Они с матерью последнее время редко виделись со своими мальчиками, Зинаида Валентиновна надеялась, что в скором времени, те остепеняться и заведут семьи, деток. Но мечте не удалось сбыться, в один прекрасный день, им позвонили и попросили прийти в морг на опознание. Мать в полуобморочном состоянии сидела в обшарпанном коридоре и ждала супруга, запах формалина, гниения и разложения въелся в ноздри, но она как будто его не замечала. Через минут двадцать вышел отец и рухнул на свободный стул, только что он увидел своих мальчиков, оба с бесцветными, восковыми лицами, вытянувшись на носилках, накрытые грязно-белыми простынями лежали мёртвые, как две фарфоровые статуэтки.
А через несколько дней пришли два горилла образного вида парня и дали две недели на то, чтобы родители освободили квартиру. В трёхкомнатной квартире уже были прописаны другие люди и все юристы разводили руками, говоря "всё чисто, не придраться", их родные мальчики проиграли квартиру в казино, но рассчитывали впоследствии вернуть долги. Не успели. Так родители оказались на улице. Решили поехать к родне в Москву, но тут тоже оказались перед закрытой дверью. Долго скитались по разным углам. И вот уж пять лет они живут практически на улице, а последние две недели между гаражами. Но не сегодня-завтра придётся съезжать и отсюда, жильцы соседнего дома уже вызывали участкового и тот приказал убираться восвояси. Они показали их ложе, узкое пространство, в которое с трудом мог протиснуться средней комплекции человек. Проход с обоих торцов заделан картоном и досками, вместо крыши кусок фанеры, вместо кровати гора старых тюфяков, и гора старой одежды. Запашок прямо сказать - не очень. Я с натянутой улыбкой поблагодарила моих собеседников и пошла прочь.
Под ногами снег раскис, и я чуть не упала, но удержала равновесие. Зато душевное равновесие потеряла совсем. На первую пару я опоздала, прикинула, что если я пропущу следующую лекцию, то потом нудно будет отрабатывать, но желания идти в институт уже не было. Поэтому я пошла в сторону дома, изгоняя из сознания увиденную картинку - дрожащие руки и слезу на щеке.
Я пришла домой и пересчитала все свои сбережения, двести шестьдесят тысяч рублей. Ну что ж, автомобиль подождёт. Вечером того же дня я собралась сходить под мой "любимый" мост и посмотреть, как там дела. За день снег принимался идти несколько раз. Белым покрывалом он укутал дороги, деревья, дома, скамейки. Мне хотелось взять в руки снег, слепить в комок и поиграть в снежки, но вместо развлечения я зашла в продуктовый магазин и купила немного продуктов; рыбные консервы, колбасу, сало, хлеб.
Спускаясь под мост, я всё время оглядывалась, нет ли за мной слежки. А когда я увидела людей, то первым делом глазами поискала своего бомжа. К моей радости его не было. Что ж, отлично, подумала я и шагнула к костру.
На вопросы, откуда у меня столько еды, я чётко отвечала, что подрядилась на мойку. Сейчас рук не хватает, и они не спрашивают трудовую с паспортом, помыла машину, получила зарплату, вот целый день и вкалывала. Мать с мальчиком, закивали головой, и принялись, с удовольствием, есть. Я спросила, как они оказались на улице, и женщина поведала банальную историю. Когда-то они с мужем жили, душа в душу, правда, на съёмной квартире, но копили деньги, чтобы купить собственную. И вот когда деньги накопили, и уже пришло время подыскивать жильё, объявилась беременная девка. Как оказалось любовница мужа, уж на восьмом месяце. Ну и променял муж старую жену на новую жену. Денежки волшебным образом испарились, аренда закончилась, идти не куда. Сначала по друзьям и знакомым, но те всё реже и реже привечали. Как нарочно обострилась хроническая болезнь, и с работы женщине пришлось уйти, а куда идти, только на улицу. Сын школу забросил, да и какая школа, если даже на портки денег нет. Вот так и оказались они с сыном под мостом, третий год как тут.
– Но ничего выжили, зимой туговато, а так нормально. А тут ещё помощь пришла, - женщина заговорщицки наклонилась к самому уху и прошептала мне.
– Государство пособие выдавать стало, только не всем, а только тем, у кого дети. И с жильём обещают помочь. Так что недолго нам тут осталось куковать.
Я удивилась, что-то не слышала я такого и переспросила женщину, прикинувшись полной дурой:
– А где деньги-то дают, в банке?
Она захихикала и, приблизившись ближе, ответила: