Мой босс - палач
Шрифт:
Я опустилась перед ним на колени, заглядывая в глаза, и переползла на четвереньках на его столик… когда он вдруг сделал настолько молниеносный выпад, что даже стробоскоп над головой мигнул медленней. Резко стало нечем дышать.
— Ты откуда такая бессмертная выискалась? — оскалился мне в лицо, сжимая пальцы на затылке.
А я и не знала сама:
— Из твоих фантазий — очевидно же.
— Ах, из фантазий… — А вот теперь до меня дошло, будто из оцепенения выпала, только тут соображая — что-то не так. Это будто не я к нему приползла…
— Отпустите девушку, пожалуйста, — вежливо попросили инквизитора.
Он напоследок прожег меня взглядом, но руку убрал. А я попятилась задом со столика, встала на ноги и бросилась бежать за кулисы. Только не добежала каких то два шага, как оказалась в чьих то лапах. Крик застыл в груди, дыхание перехватило, будто меня столкнули с высоты. Перед глазами замелькали горящие таблички, в шею забилось чужое горячее дыхание, а нервы защекотало от терпкого мужского запаха и дорогого парфюма.
Когда перед носом открылась вип-комната, я даже нашла в себе силы упереться, благо не руками — осталась бы без них. Инквизитор втолкнул меня внутрь и выпустил. От неожиданности я упала на колени, но тут же подскочила и обернулась к нему.
Он не зажигал лампы — они вспыхнули каким-то холодным светом, непривычно освещая комнату, затянутую красным бархатом и черными тяжелыми шторами.
— Проблем хочешь? — зло напыжилась я, дрожа.
Он стоял передо мной, медленно стягивая пиджак и обозначая очевидное — проблемы у меня.
— Увы, без них теперь никак, — и он отбросил пиджак на диван.
— Может, ты подумаешь, — откинула я волосы со лба, тяжело дыша, и сделала шаг назад, — ты же умеешь…
— Именно поэтому я здесь, — пустился обходить меня медленно по кругу.
— У нас есть специально обученные девочки, я в их число не вхожу. — Потихоньку в памяти всплывали уроки психологии и раздел сложных переговоров с террористами.
— Возможно, у тебя другие, нужные мне достоинства… — Я не поворачивалась за ним, и в этот момент он оказался за спиной. — Либо мы оба ошиблись…
— В чем ошиблась я?
— Не того клиента выбрала.
— Я не выбираю клиентов! — вскричала. Нервы сдавали, а надежда на то, чтобы выбраться живой, таяла.
— Зачем заигрывала? — вопрос прозвучал в сантиметре от кожи, сея сотни мурашек в своем эпицентре.
— Не знаю, — передернула плечами, — сглупила…
Становилось понятно, что никто за мной сюда не придет.
— Значит, будешь расплачиваться за глупость…
Вроде бы справедливо, но не настолько, чтобы обещать мне кару небесную, да и ничего я не натворила страшного. Ну что он ожидал от клубной танцовщицы?! Целомудренный взгляд в пол?! Внутри я орала в голос, но в реальности стискивала зубы, чтобы не усугубить свое положение… если это вообще было возможно.
Пробовать драться с ним — чистое самоубийство, но я сразу забыла об этом, когда его рука обвила шею, а кожу обожгло:
— Не дергайся…
— Что тебе нужно?! — дернулась вопреки приказу.
— Ты… — Нарушения своих приказов он не терпел — сжал пальцы на горле и потянул на себя.
Другой рукой он скользнул мне на бедра, и те ошпарило жаром, а мои сценические шортики облетели красивым искрящимся пеплом под шорох сыплющегося на пол бисера и громкий стука сердца.
— Пусти, — выдавила. Паника затопила вены адреналином, выключая голову. Тело податливо обмякло в руках мужчины, растворяясь вслед за пеплом. Та же участь постигла и верхнюю часть костюма…
Мы горели… Огонь уверенно ласкал чувствительную кожу груди вместе с руками инквизитора, жидким ядом струился в легкие, а оттуда — к животу и ниже. Мне давали пламя взаймы, но оно все равно стремилось вернуться к хозяину, притягивая меня следом, прошивая мелкими раскаленными иглами.
Конец мне. И я даже не могу спросить, за что — неужели так запретны были взгляды в эти его глаза? А глаза уже были напротив — вгрызались в душу в поисках какого-то ответа, которого — уверена — у меня не было.
— Ты ошибаешься, — растянула губы в наглой улыбке.
— Значит, просто использую тебя… как клиент, — зло процедил мне в губы, собирая волосы на затылке. Пламени вдруг резко не стало, меня будто выбросило в снег. По коже прошлась волна противных покалывающих мурашек, грудь затопило отвращением.
— Тогда будь нежен, пожалуйста, — и я обхватила его лицо дрожащими ладонями. — Ты будешь первым… — Откуда во мне вдруг появилась такая внутренняя сила отвечать этому адовому отродью? От отчаянья?
Хорошо, что странная пелена спала с глаз, и я снова могла мыслить и видеть совершенно четко. «Будешь первым» будто еще звенело в ушах, отражаясь от стен, как если бы те были хрустальными, а не звуконепроницаемыми. Я сидела на нем полностью обнаженная, упираясь ладонями в широкую голую грудь мужчины, а он держал меня за волосы, вынуждая смотреть в глаза:
— Первым? — переспросил удивленно.
Я не ответила, но ему не было нужно.
1
Чашка тряслась в руке, а потом еще и зазвенела фарфоровым ободком на зубах, пока я пыталась добраться до ее содержимого.
Я пришла в себя на диване в пустой вип-комнате, укутанная в одеяло. Тело болело так, будто отпахала танцевальные программы за всех этим вечером, а еще раздирало от голода, будто инквизитор меня все же завел… но не воспользовался.
— Тварь… — процедила.
— Он сидел с тобой два часа, — подала глухой голос Донна. — Когда ты начала приходить в себя, ушел. И я сразу бросилась к тебе…