Мой босс сводит меня с ума

Хант Алекс

Те, кто только устраивались за компьютерами, не скрываясь, проводили нашу пару заинтересованными взглядами, другие – выглянули из-за мониторов.

Некоторые переглянулись, что-то беззвучно говоря. Вроде: «Грядет пиздец?».

Меня тоже это интересовало!

Ох, как!

И совсем не в плане работы!

Хотя… и ее тоже!

А вдруг наш гомофоб, получив настоящее, неопровержимое доказательство, решит указать мне рукой на дверь?

Вообще, он может это сделать?

Бля, да он что угодно может! Он же начальник! И в его силах обставить мой уход как «не

справился с нагрузкой, не выполнил служебные обязанности, нарушил рабочий распорядок, дисциплину и тому подобное». Да он может вменить что угодно! Припомнить любой мой косяк, вывернув его таким образом, что я еще буду рад, что отделался лишь увольнением, а не штрафами с космическими суммами!

Соболев прошел вперед, но остановился посреди кабинета, доворачиваясь ко мне.

– Закройте дверь.

Так. Не дрожать. И пусть у меня на затылке волосы пришли в движение. А по спине табун мурашек промчался.

Сука. Два слова, а сколько в них власти!

Подчинился. Отрезал нас от любопытных ушей.

– Вы хотели со мной обсудить?..

– Дмитрий… – Евгений облокотился задницей на собственный стол, опираясь на него руками.

Типа хотел расположить к себе в такой а-ля неформальной обстановке? Херово получалось!

– Я так понимаю, ты прочитал мое письмо? – и снова на «ты». Вот только меня совершенно не радовало панибратство в подобном контексте.

– Гхм. Которое с приветом от службы безопасности?

– Именно.

– Могу сказать, что из них вышли бы отличные фотографы. Не там парни штаны просиживают. Папарацци – вот оно, призвание!

Мой сарказм и довольно нервная попытка отбрить «удар» вызвала в Соболеве лишь краткую ухмылку.

– Можешь им при встрече передать.

– Когда сегодня буду делать обход? – намекал на сбор подписей, прежде чем сдам пропуск. Ведь перед покиданием такой крупной корпорации придется засвидетельствовать визами в своей карте не только начальство, бухгалтерию, хозблок, но и безопасников.

Женя вздернул бровь.

– Ты так стремишься покинуть нас?

– А разве мой вызов на ковер не для обсуждения моего увольнения?..

Соболев поднял руку, почесав висок. Словно хотел покрутить пальцем, да вовремя передумал.

– Нет. Как сотрудник ты меня, пожалуй, устраиваешь. Да, не без издержек, но кто не делает ошибок? Тем более, не проработав и года. – Он сделал паузу. – Прошлая неделя – показатель. Ты можешь справляться с большим объемом цифр, аналитика проходит успешно, если апеллировать нужными коэффициентами и не забывать об обновлении данных. Так что… с моей стороны было бы весьма опрометчиво избавляться от финансиста, способного в одиночку тянуть нагрузку целого отдела.

Я малость выпал из реальности.

Простите, что?..

Видимо, моя «морда лица» сказала то, что не смог рот, потому что Евгений снова дернул губами в полуулыбке.

– Считай, это была своеобразная проверка. Перед повышением.

– П-простите?..

– Я повышаю тебя. С этой недели ты ведущий специалист отдела планирования, финансирования и отчетности в рамках развития и освоения инвестиционной программы.

Сказать, что я был шокирован,

значило бы ничего не сказать.

– А… фото?..

– Я изъял их у наших бравых ребят из СБ. И напомнил им, что внерабочее время, особенно – посвященное досугу, не должно стать достоянием общественности. Мне все равно, чем занимаются мои работники вне офиса. Если это не влияет на качество работы. Если в начале прошлой недели ты просел, то к концу сумел выправиться. Думаю, это всего лишь вопрос времени, когда подобные задачи станут для тебя ежедневной рутиной, которую ты сможешь щелкать, как орешки. И без дополнительных вычислений. Я ведь не ошибаюсь, ты, просматривая массив данных, уже в уме представляешь примерный результат?

– Д-да… как же без этого?..

– И я об этом говорю. А вот они – указал большим пальцем, словно голосуя, в сторону стены – еще не дошли до такой степени осведомленности. Еще при приеме на работу я видел в тебе потенциал. Но дал время, чтобы ты освоился. Прежде чем бросаться во все тяжкие нужно успеть повариться во всем этом.

– Так… я не уволен?

Соболев вздохнул.

– Дмитрий… Викторович, – словно заставил себя перейти на официальное общение. – Сообщаю Вам, что в кадры уже отправлен приказ о Вашем повышении. Текущей датой. Вам необходимо будет ознакомиться с ним, проставив подпись. И изучить новые обязанности согласно штатному расписанию.

– Так а зачем была нужна фотография? – язык мой – враг мой. Но я действительно не мог понять, к чему все это. Если Соболь хотел меня повысить, зачем ему понадобилось, чтобы я решил открывать свой кирпичный завод, пока ждал участи?

– Хороший снимок, – он чуть прищурился. – Если не ошибаюсь, на нем был друг из «ЭльКрафта»? Тот, что указал на мой возраст?

– Евгений Романович, я…

Он поднял руку, останавливая.

– Личная жизнь сотрудников – их личное дело. Как и разговоры, если они не касаются коммерческой тайны. Вы ведь не обсуждали цифры?

– Нет.

– Только мою персону?

Отвел взгляд.

– Я всего лишь упомянул о начальстве, которое не дает спуска. Не вдавался в подробности.

– Значит, только мой характер? – Женя понятливо кивнул.

Я думал, что все, разговор закончен, но Соболев посчитал иначе.

– А что до внешности?.. Ее вы не обсуждали?

Вздрогнул. Увидел в Максе себя?.. Неужели догадался?..

– Слова моего приятеля задели Вас за живое?

Да. Лучшая защита – нападение! И полностью подписываюсь под этим определением. Понимал человек, когда заявлял подобное. Очень хорошо понимал.

Темная бровь Соболева поползла вверх.

Не ожидал? А получай!

– Если Вы намекаете на первые звоночки кризиса среднего возраста, могу разочаровать. Указание на мой возраст я предпочел пропустить мимо ушей. Ведь в вашей возрастной категории все «дяди», приближающиеся к отметке в сорок годиков, являются дряхлыми стариками.

Оу. Значит, все-таки задел.

Но что за «в вашей возрастной категории»? Намекает, что я еще сосунок?

– Мне давно не восемнадцать.

– Двадцать восемь, я знаю. Мне через два года – сорок.