Мой бывший бывший
Шрифт:
Лекарство у меня есть — фотографии. Семьдесят шесть штук. Для того я их и хранил все это время.
Вот как приперли мне их тогда те молодцы, которых я нанимал на слежку за женой, так и хранил. И цифровой оригинал, и копии.
Фотки были разные — и в основном сделанные с неудачных ракурсов, не очень-то льстящим, ни Викки, ни Завьялову, ни даже интерьерам тех ресторанов, куда Андрей Викторович её таскал, перед гостиницами, в которых он обкатывал мою жену по полной программе.
Смертельно хотелось
Я не хочу её хотеть.
Я не хочу опускаться до этой дешевки.
А значит — я буду сидеть. И смотреть. Как для обычного денежного мешка она улыбается так же, как для меня когда-то.
Увы, но я помню это «когда-то». Лучше, чем мне бы хотелось.
Я помню, как она прикрывает глаза, когда смеется.
Помню, как морщит нос, когда уходит глубоко в свои мысли, и как именно ложатся её волосы, когда она запускает в них пальцы.
Помню даже, какой именно палец она импульсивно начинает покусывать, когда волнуется.
Все это было для меня чертову тысячу лет назад.
И для Завьялова тоже было. Примерно в то же время.
Фотки — разной степени непристойности. Есть условно невинные, где парочка просто сидит за столиком ресторана, и Викки, кокетничая, просто улыбается собеседнику. Но были и пойманные в промежутках между «приличным» моменты. Поцелуи. Чересчур откровенные прикосновения.
Если честно, даже там, где «просто улыбается» — мне уже хочется кровавого убийства. Когда дело доходит до большего — убийство, происходящее в моем воображении, становится групповым.
Есть и еще большее…
Есть видео, слитое с гостиничной камеры одного дорогого отеля, с помощью одного заоблачно крутого хакера, и оно тоже работало на самом деле. Этакий порнофильм паршивого качества и разрешения…
Жесткое средство, самое что ни на есть действенное, уже проверено — после него у меня довольно долгое время либидо отказывает на всех баб типажа Титовой.
Вот после его просмотра я уже не смогу вести с бывшей женой мирных переговоров. И ходить с ней рядом по одной работе — тоже. А этого пока нельзя.
Телефон справа от моей руки начинает чуть вибрировать.
Кристина.
Третий раз за пятнадцать минут. Знает, что я еще не уехал и явно напрашивается «поговорить». Мне же «потребность в извинениях» никуда в данный момент не упиралась.
Упиралось кое-что другое и по адресу, далекому от фешенебельной улочки Кристины Лемешевой.
И вот от этого хотелось только минут десять выражаться настолько непечатно, чтобы из Академии Русского Мата пришли бы ко мне за мастер-классом.
Что делать с Кристиной в глобальном смысле — я пока не решил.
Самолюбие настойчиво советовало порвать с истеричкой окончательно. Практичность намекала, что, возможно, не стоит так резко.
На её счастье — ресторан был почти пустой, но… Были и официанты, была и Титова с её ухажером, так что шанс, что завтра по Рафарму будут летать сплетни о моем скандале с пассией, не так уж и малы, как мне бы хотелось.
В общем и целом, на сплетни мне было плевать. А вот на «подмоченную репутацию» уже не очень.
Вроде, выходка Кристины была мелкая, хоть и идиотская, а все равно она меня бесит одним только фактом своего существования. Настолько бесит, что даже фотки действуют вполсилы. Когда я отрешенно разглядываю Титову, ослепительно улыбавшуюся чертовому денежному мешку, мысли крутятся не убийственные, а почему-то о вечном…
Формально, кроме денег у Завьялова не было ни черта. Он уже тогда был в возрасте, фактурой и внешностью же даже в молодости прихвастнуть не мог. Сверстник моего отца и его же приятель… Паскуда… Последнее вымораживает до сих пор.
Но все-таки, что он мог предложить юной, горячей, как чертов вулкан, Викки?
Ничего не мог, поэтому она родила, потому что особо на продолжение рода от Завьялова не рассчитывала?
Как-то паршиво сходится с тем образом циничной стервы, променявшей меня на кошелек потолще, что я пестовал все эти годы.
Серьезно выбрала ребенка, а не деньги? Просветление озарило? На секундочку или на две? Если б на две — может, додумалась бы все-таки позвонить мне.
На столе снова вибрирует телефон. Снова Кристина? Серьезно не понимает, что есть таки в моей жизни моменты, когда я слишком занят, чтобы выслушивать еще один виток её претензий?
Нет. Звонит не Кристина. Звонит Влад. Сутки прошли. В принципе — достаточный срок, чтобы получить первые результаты.
Это отлично, на самом деле. Слов нет, как я задолбался сегодня получать от фортуны оплеухи. Жизненно необходимы хоть какие-то хорошие новости.
— Ну, и сколько благих вестей ты принес мне, братец? — устало выдыхаю я, сворачивая открытую фотографию, чтобы не отвлекаться на неё.
Уж я-то знаю, в какой кровавый катарсис меня отправляют эти «свидетельства давно минувших дней». Иногда я даже перестаю слышать, ограничивая восприятие одним только зрением, сфокусировав взгляд на какой-нибудь мелкой детали снимка.
Никогда не предполагал, что смогу сдвинуться на бабе вот так. Что даже восемь лет спустя не отсохнет, и факт того, что она тогда меня предала, будет по-прежнему выедать меня изнутри.
Влад неловко покашливает, и я слегка напрягаюсь. На него это непохоже, это так явно свидетельствует о его замешательстве, что мне даже странно.
Ну, ведь плевая задача была, так? Что может настолько сбить моего брата, самоуверенного ублюдка, коим он всегда был с его твердой позиции?
— Яр, тут такое дело… — Влад говорит медленно, лишний раз подтверждая мне собственное нахождение где-то вне колеи, — вообще-то я звоню уточнить данные. Потому что, кажется, мои идиоты где-то напутали с целью.