Мой Допинг
Шрифт:
Сама не заметила, как сопротивление переросло в наслаждение и желание получить всё.
Его пальцы запутались в моих волосах. Он рванул их назад так, что искры из глаз посыпались. Обнажённая и беззащитная шея привлекала его больше всего. Тягучие, влажные и такие чувственные покусывания доводили до безумства.
Тело отзывалось жаром и криком наслаждения.
Я сама себе не верила.
Застонав очередной раз, начала двигаться навстречу ему. Ненасытное чудовище неожиданно проснулось где-то внутри. Хотелось не просто большего,
Пот охлаждал разгорячённую кожу. Волосы липли ко лбу и лезли в глаза. Жмурясь и сладко постанывая, с такой силой впилась ногтями в плечи Сергея, что он зарычал от боли.
Разъярённый и распалённый страстью, чуть не выдрал клок моих волос, с такой силой рванул их.
– Сейчас будет немножко больно…
Я всхлипнула и сощурилась, пытаясь рассмотреть его лицо.
Он шутит, да?
Что же было тогда до этого?
Забросив мою ногу к себе на бедро, держал также крепко. Склонившись, прижался своим лбом к моему. Плавное движение бёдрами и ощущение наполненности стало нестерпимым. Резкий толчок и…
Нет, небо в алмазах я не увидела. Но вот туманность Андромеды рассмотрела в мельчайших деталях.
Слова путались, мешались и затухали внутри. Даже крика не было. Я резко забыла, что у меня есть голос.
Второй толчок вернул к жизни. Обвив руками шею мужчины, вцепилась в его волосы, оттягивая его голову назад.
Хриплый выкрик даже заставил его замереть на какое-то мгновение.
– Твою ж мать!
Я кусала губы, сдерживая рвущиеся наружу самые грязные ругательства, которые знала.
Когда Сергей понял, что это такая реакция со знаком плюс, его уже ничто не могло удержать. Наверное, в конце им двигал чисто спортивный интерес: буду ли я повторяться?
Краснея и растворяясь в чудовищном по своей силе удовольствии, поражала неутомимого мужчину познаниями в великом и могучем.
Мне было чертовски хорошо. Прекрасно. Замечательно. Фантастически. Феерически. Завораживающе. Пронзительно. Страстно. Жадно. Чудесно. Волшебно. Сильно.
Прижав свою ладонь к моему животу, играючи спустился вниз. Точное и умелое касание открыло новые грани.
Зарычав, с остервенением рванула его волосы, да так, что он невольно зарычал в ответ. Приподнявшись, впилась в его губы, яростно шепча:
– Сукин ты сын! Чтоб тебя… Ну давай, покажи всё, что можешь!
Наши взгляды пересеклись – его холодный и мой яростный и огненный.
– А ты выдержишь?
– У нас полно времени, чтобы проверить это.
Двадцать часов? Девятнадцать?
Какая на хрен разница?!
Сосущее ощущение пустоты довело до бешенства. Бросая гневные взгляды, кусала губы. Какого?..
Но Сергей лишь лёг рядом со мной набок и притянул меня к себе спиной. Блаженно выдохнув, застонала, когда гнетущие ощущение брошенности и незавершённости ушло. Одной рукой он держал меня за шею, задевая пальцами губы, второй же накрыл
У меня глаза на лоб полезли от такого напора. Никогда в жизни не думала, что румянец может быть таким болезненным. Не справляясь с собой, прикусила его палец.
Ох, кто же меня за язык тянул?
Он почти ласково поцеловал меня в висок. Такое ощущение, что по мне били молотом. Бам! И волна страсти захлестнула с головой. Бам! Открылось второе дыхание: изрыгаемые проклятья стали жёстче и необычней. Бам! Я сейчас откушу его палец.
Без разницы быть наковальней или быть между ней и молотом.
Его ледяной взгляд сиял довольством, мой гневный – полыхал яростью и огнём.
Без разницы.
Мы просто разнесём эту кузницу к чертям собачьим!
ВТОРАЯ ГЛАВА
Тяжёлый вздох был похож на скрип несмазанных петель. Кашляя и задыхаясь, пыталась надышаться всласть. Боль нахлынула не сразу. Но как только это произошло, в голове раздался звон. Подскочила в постели, жадно рассматривая тщательно заправленную половину кровати. Даже складок нет. Поверх покрывала лежала аккуратно сложенная мужская рубашка без единой пуговицы. Поперхнувшись, со стоном взялась за голову.
Во рту всё пересохло, язык с трудом ворочался, напоминая мне скомканный лист бумаги. Тот же противный привкус сводил с ума.
Как же мне херово…
Ох, мать моя, женщина…
Ощущения были аховыми. Словно по мне танк проехался. Затем трактор. А всю эту вакханалию увенчала поездка асфальтоукладчика. А Потом они вернулись и проехались ещё раз.
Каждая косточка, каждая мышца ныла и молила о помощи.
С трудом повернув гудящую голову, я увидела на тумбочке свои очки. Нащупав рукой, с трудом надела их, постоянно промахиваясь.
Перед глазами всё равно ещё плыло.
Подъём был равен самоубийству. Отскрёбывая себя из кровати, чертыхалась и материлась, пытаясь вспомнить вчерашний день. Пока голова отказывалась варить, повергая меня в уныние.
Устало шлёпая босыми ногами по линолеуму, шла к ванной. Так хотелось в душ, что убить готова была за тёплую воду.
Дверь неслышно открылась, я зашла в наполненную паром ванную комнату. Ничего не понимая, протёрла запотевшие очки и почти сразу же наткнулась на кого-то. Обжигающе горячие руки вцепились в мои плечи. Едва не вскрикнула от удивления.
Подняв взгляд, поправила сползавшие очки. Сергей.
Точно.
Обрывочные и лихорадочные обрывки воспоминаний повергли меня в ужас. Волосы на голове зашевелились. Зажмурившись, еле выдохнула.
– Твою мать…
– Что ты сказала?
В очередной раз поправила очки и посмотрела мужчине в лицо. Он выглядел спокойным. Ни капли смущения или усталости. Довольства тоже не было. Точно такой же, как и вчера, когда я впервые села в его машину.
Похоже, для него всё не в новинку.