Мой дорогой дневник
Шрифт:
Под кроватью было тесно, и я никак не могла пристроить изразец на место. Мешал пот, капающий даже с носа, поэтому я не сразу заметила, что за плинтусом открылось пустое пространство.
– Вот шайтан! – Пытаясь пальцем поддеть провалившийся куда–то вниз изразец, я порезалась об его край. Боль, нетерпение, даже злость заставили меня вылезти из–под кровати и сдвинуть ее в сторону. Только тогда я поняла, что обнаружила тайник – в щели лежало что–то, завернутое в ткань. Потянув за край, я извлекла на свет прямоугольный предмет. Хотя меня съедало любопытство, решила поступить
Красная ткань оказалась куском сари. На ум пришел рассказ Анилы о невестах, которые в Индии традиционно выходят замуж в сари красного цвета.
Моя фантазия рисовала шкатулку с драгоценностями, но все оказалось гораздо прозаичнее. Передо мной лежал дневник – небольшая книжица с отлично сохранившимся кожаным переплетом. И что удивительно – ни пятнышка плесени! Даже золотое тиснение «My diary» нисколько не потускнело.
– Ну вот, а Анила говорила, что в доме останавливаются только мужчины, – вслух проворчала я, беря в руки явно женскую вещицу: дневник закрывался с помощью двух атласных лент. И все–таки назвать его современным я не могла: закругленный срез страниц, отделка кожи и шрифт выглядели очень уж старомодными. Я даже понюхала дневник. Он совершенно не пах двадцать первым веком.
Развязав бант, я испытала еще большее разочарование – страницы оказались девственно чисты.
– Почему же тебя спрятали? – спросила я у находки, проводя ладонями по плотной, немного шершавой бумаге. Не знаю, откуда появилось такое желание, то ли сказалось отсутствие интернета, то ли из–за нехватки общения, то ли вспомнились школьные годы, но мне до чесотки захотелось написать дату и начать вверять дневнику свои тайны.
Достала из дорожной сумки шариковую ручку и, удобно устроившись на диване, вывела первую фразу:
«Здравствуй, мой дорогой дневник».
Покусывая колпачок, подняла глаза к потолку.
Начать писать с того момента, как прилетела в аэропорт Дели, или сразу приступить к проклятию виллы Сунила Кханны? Немного поразмыслив, поняла, что совершенно не помню имена участников трагедии. Надо будет еще раз поспрашивать Анилу, если, конечно, ее еще не убила бабушка за разглашение давней тайны.
Вспомнив о «сестре» и нашем бое подушками, я заулыбалась.
Нет, начну дневник иначе:
«Дорогой дневник, у меня есть три желания, которые должны обязательно исполниться:
Первое: своими глазами увидеть, как Болливуд снимает фильмы».
Я вздрогнула от стука в дверь.
– Сия! Сия! Открывай!
За дверью стояла Анила в школьной форме. Внимательно осмотрев меня, словно желая убедиться, что я еще жива и не превратилась в зомби, затараторила:
– Скорее собирайся, и бежим к реке! Там такое! Такое!
– Стоп, стоп, стоп! – Я вытянула руку, чтобы прервать автоматную очередь слов. – Разве ты не должна сидеть на уроках?
Я уже знала, что в Индии каникулы бывают лишь в июне и декабре.
– Нас отпустили! Приехала съемочная группа из Мумбаи, и всех жителей пригласили участвовать в массовке! – Она подпрыгивала от радости. Ее бордовая юбка в складку и полосатый галстук с эмблемой школы тоже взмывали вверх. – К нам приехал Болливуд!
Я заметалась.
– Как одеться? Я вчера накупила индийской одежды, могу пойти в ней! – Я вывалила обновки на кровать, предоставив выбор «сестре». У меня от восторга кружилась голова. Не успела загадать желание, а оно уже исполняется!
– Иди так, в джинсах. Даже в сари или сальвар–камизе ты будешь выделяться белой кожей и светлыми волосами. Не думаю, что тебя будут снимать. – Анила выдернула из моих рук штаны и рубашку, которые я намеревалась надеть. Я растерянно смотрела на нее. Как так, все будут участвовать в массовке, а я – прохлаждаться на бережку?
– Хорошо, – согласилась я. – Я только переодену джинсы и майку. Но на всякий случай возьму с собой шаравар–камыз.
– Сальвар–камиз, – поправила меня Анила. Когда я потянула домашнюю майку вверх, она развернулась к двери. – Я подожду тебя на улице.
Я тут же кинулась к дневнику и, зачеркнув слово «три», чтобы не ограничивать себя в количестве желаний, дописала: «И самой участвовать в съемках». Потом торопливо переоделась, глянула в зеркало, пройдясь расческой по непослушным вьющимся прядям, улыбнулась своему отражению и запела, подражая Людке:
– Джимми, Джимми, Джимми! Ача–ача–ача!
«Здравствуй, дорогой дневник! Неужели в мои руки попала золотая рыбка, исполняющая все желания? Да–да, господин Бхараде так восхитился моим необычным видом, что выдвинул в первые ряды массовки. Меня снимали крупным планом! Теперь я с нетерпением буду ждать появления фильма «Любовь и магия» на широком экране. И пусть я стояла на набережной Индраяни соляным столбом и чуть не свалилась в воду, пахнущую тухлой рыбой, но зато получила такое удовольствие, что готова петь и плясать от счастья!»
И еще целый час я делилась впечатлениями в том же духе, а текст мой пестрел восклицательными знаками.
На самом деле я не верила, что дневник взял и исполнил желание, но совпадение удивляло. Съемки фильма проходили на красивейшей ступенчатой набережной Индраяни среди арок Аланди Гат, сохранивших дух старой Индии. Будет о чем рассказать Людке!
Немного подумав, я написала:
«Дорогой дневник, у меня есть еще одно желание: хочу научиться индийским танцам».
Вечером опять пришла Анила. В этот раз она принесла другое угощение – фиш тикка. Маринованная в специях рыба оказалась такой вкусной, что я готова была облизать тарелку.
– Передай большое спасибо бабушке, – произнесла я, сыто откидываясь на диванные подушки. – Она искусный повар.
– Хотя ей скоро исполнится восемьдесят лет, она до сих пор любит готовить сама.
– Подожди–подожди, – насторожилась я. – Это сколько же лет прошло с тех пор, как погибли все те незамужние девушки, которыми ты меня пугала? Около семидесяти? Середина прошлого века? И ты до сих пор веришь в проклятие виллы Сунила Кханны?
– Соседи тоже верят. – Анила пожала плечами. – Есть проклятие или нет, лучше не рисковать и держаться от мужчин подальше.