Мой друг Карлос Шакал. Революционер, ставший героем голливудских фильмов «Шакал» и «Карлос»
Шрифт:
Прием студентов осуществлялся через общественные организации и правительственные учреждения, в последующем – через посольства и консульства СССР. И снова над нашей историей нависает зловещая тень КГБ; в разных иностранных биографиях Ильича указано, что его поступление в УДН выхлопотал сотрудник КГБ при советском посольстве в Лондоне. Якобы этот секретный сотрудник помог получить визу и достать билет в Советский Союз, несмотря на то что у юного
На самом же деле в 1968 году 18-летний Ильич получил грант на обучение от Общества советско-венесуэльской дружбы, а деньги за билет он заплатил сам, выбрав для путешествия британские авиалинии. Наконец, сам он во время допроса рассмеялся следователю в лицо, когда тот с упорством пытался вменить ему вербовку КГБ в лондонском посольстве.
– Мне было всего 18 лет, – смеется Ильич. – Все было гораздо проще.
Многие молодые люди, среди которых были Ильич и Ленин, мечтали поехать в Москву, чтобы своими глазами увидеть могущественную империю Советов. Ильич вспоминает:
– Я прибыл в Москву в 1968 году, за несколько дней до своего дня рождения 12 октября. Мне вот-вот должно было исполниться 19 лет. Я поступил в Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы. То была пора революционного брожения: движения в поддержку Че Гевары, Мао, Вьетнама, антиколониальные, антисионистские и антиимпериалистические выступления, суровые кризисы биполярного равновесия, от которых выигрывали прежде всего простые люди, а также вспышки подрывной деятельности в странах «реального» социализма.
Я приехал в Москву молодым коммунистом и коммунистом же покинул ее 20 июля 1970 года. За это время я стал яснее понимать те внутренние противоречия, которые 20 годами позже привели к краху СССР и развалу социалистического лагеря – посмертному торжеству Лаврентия Берии…
О Михаиле Горбачеве справедливо говорят, что он отец гласности и перестройки. Обе эти меры были необходимы, чтобы довести до логического завершения культурное преобразование одряхлевшего «реального социализма». Однако при этом, к сожалению, забывают о том, что Горбачев был первым секретарем Ставропольского крайкома КПСС, то есть возглавлял русскую колониализацию Северного Кавказа. На этот пост его выдвинул Юрий Андропов, вернейший последователь Берии, не извращенец-психопат, а убежденный антикоммунист. Тот самый Андропов, который в 1956 году
Юрий Андропов регулярно ездил охотиться под Ессентуки. Останавливался он у отца Наташи Наймуншиной, актрисы, владеющей многими иностранными языками, моего хорошего друга. Наташа родилась в Берлине во время Великой Отечественной войны. Ее родители были заброшены в Германию в качестве разведчиков. Отец, Герой Советского Союза, всю войну прослужил офицером генштаба Третьего рейха. Летом 1969 года Наташа пригласила меня на каникулы в горы, на дачу, куда наезжали сливки советской партноменклатуры. Там я познакомился с Соней, своей первой большой любовью…
Из доверительных бесед я мало-помалу уяснил, что кризис системы неминуем. На то были экономические причины (провидческий доклад Аганбегяна), идеологические (я штудировал ленинские секретные архивы в Библиотеке имени Ленина), политические (доклады ЦК относительно партий стран – участниц Варшавского договора), военные (полная неразбериха в отделе ВВС, ведавшем разработкой реактивных двигателей) и стратегические (взрывоопасная ситуация на Уссурийском «фронте», отчуждение армий, размещенных на территории братских республик)…
Все это должно было как-то укладываться в голове деятельного подростка, который в полной мере наслаждался dolce vita под «Подмосковные вечера», но параллельно должен был выполнять «спецзадание» венесуэльской герильи.
– КГБ и ГРУ вовсю шерстили элиту молодежи, отбирая тех, кому предстояло стать либо лучшими, либо худшими гражданами своих стран, кто негласно способствовал победе дела Берии. Эта победа обернулась катастрофой не только для народов Советского Союза, ибо лишила их общего социалистического имущества, но и для остального человечества – оно было брошено на произвол хищной гегемонии янки. Мир впервые обрел выраженную однополярность, – пишет Ильич.
Итак, приступив к изучению марксистской теории по-советски, Ильич не упускал возможности влиться в богемную жизнь. Он был не стеснен в средствах и мог их спокойно тратить в валютных магазинах, доступных далеко не всем советским гражданам. Конечно, такой студент имел большую популярность как в студенческой среде, так и среди молодых советских литераторов и поэтов.
Конец ознакомительного фрагмента.