Шрифт:
Мой друг
При взгляде на него, у любой девушки в нашем городе возникает только одна мысль - хочу!
Он молодой и богатый. Красивый, стильный. И… холодный. Настоящий ледяной принц.
Любимый персонаж для любого репортера светской хроники.
Некоторым из бесчисленной армии его поклонниц иногда везет. И очередная восторженная фанатка получает возможность удовлетворить потребность своего кумира в банальном сексе.
Ничего большего, никаких обязательств.
Впрочем, назвать его мерзавцем тоже нельзя. О нет, он всегда
А он, не останавливаясь, проходит дальше - зачем задерживаться долго на одном месте, зачем к кому-то привязываться? И лишь иногда снисходительно-скептическая ухмылка скривит его губы.
Ходят слухи, что он не умеет ни плакать, ни смеяться…
Не помню, кто первый сравнил его с Каем, но теперь все с нетерпением ждут прихода его Герды. И даже вполне серьезно строят догадки, каким же будет это ледяное совершенство, превратившись в живого человека?
Мой лучший друг… И мой злейший враг…
А я еще помню те времена, когда именно он всегда был душой и сердцем любой компании, неисчерпаемым источником вдохновения и радости, источая кубометры позитива. Улыбались его губы, глаза. Он заряжал всех энергией, которой у него было столько, что она буквально била через край и, выплескиваясь наружу, заражала весельем любого оказавшегося рядом.
Странно, что я последний, кто еще помнит его искренний смех. И так уж сложилось, единственный, кто видел его слезы…
Нам было по восемнадцать. Лучшие друзья. Молоды и бесшабашны. Кровь кипела, а весь мир был у наших ног. И мы всегда получали что хотели. Деньги наших родителей давали нам возможность чувствовать себя избранными. Не такими, как все.
Пока не появилась она. Тихая девочка не из нашего круга. В первый момент, увидев ее, мы переглянулись, и как всегда поняли друг друга с полувзгляда. Да, она привлекла нас обоих.
Но вдвоем получить её мы не могли. Её получил он. Мне оказалось достаточно лишь увидеть, какими глазами она смотрит на моего друга, чтобы понять - я в “пролете”. И как бы эта девушка не привлекала меня, увы, остается лишь уйти и не мешать.
И даже не было смысла пытаться хоть что-то изменить. Они увидели друг друга, и все другие стали им неинтересны. Это стало понятно сразу. Это витало где-то рядом, разбрызгивая вокруг флюиды счастья, но мне оставалось только радоваться за них обоих и молча прятать тихую зависть. Именно тогда я поверил, что любовь с первого взгляда существует.
Они буквально искрились, когда были вдвоем. От них шли волны радости и восторга просто оттого, что любимый человек находится рядом. С момента знакомства я не припомню, чтобы они расставались. Он не отпускал ее даже на мгновенье. Их взгляды, улыбки, недосказанные фразы, которые они понимали с полуслова, прикосновения… я не мог не смотреть на них, хотя сердце разрывалось от боли. И смотреть я тоже не мог… Мне оставалось только мечтать, чтобы она хотя бы раз посмотрела так на меня…
А потом… Потом я увидел, как выглядит абсолютное счастье. Мой друг, пьяный от нахлынувших на него эмоций, сказал, что у них будет ребенок. Она молчала. Только улыбалась, смущенная его восторгом, которым он, как всегда, спешил поделиться со всем миром.
Его родители были против. У них рушились все планы, которые они строили на будущее. Ему было рано жениться. Они готовили своему мальчику другую жизнь. Вначале учеба, достойное образование, время, для того, чтобы он просто мог пожить для себя, повзрослеть и успокоиться. Да и жену единственного сына они видели вовсе не такой… обыкновенной.
Он перечеркнул все их чаяния одной фразой:
– Я все равно буду с ней!
И ушел из родительского дома, чтобы не вернуться.
Это сложно, отказаться от всего хорошего. Особенно если и не знаешь ничего другого. От денег, от роскоши, от привычки ни в чем себе не отказывать.
Он отказался. Он не думал и не взвешивал - а может? Нет. Решение было принято, и оно не обсуждалось. Для него весь мир поделился на две части - тех, кто поддерживал его поступок, и всех остальных. Первых оказалось намного меньше.
У них не было пышной свадьбы, о которой обычно мечтают девушки. Не было своего жилья. Она была издалека, и ее родители, хоть и не отказывались помочь, не могли это сделать настолько щедро, как он привык. Вариант с переездом в ее родной город даже не рассматривался. Он бросил учебу и пошел работать. Но работа без образования и связей родителей… денег не хватало.
А беременность протекала тяжело. Нужны были средства на лекарства, на аренду жилья, на еду, на транспорт. Бюджет молодой семьи трещал по швам. Его родители не стали забирать ключи от подаренной ему машины. Вот только содержать ее сейчас оказалось ему не по карману. Он рассказывал, что никогда раньше не задумывался, что такие, казалось бы, мелочи копятся в такие неподъемные суммы.
Да, он научился считать каждую копейку. Но как же его это раздражало!
А еще был быт. Рай в шалаше не подразумевал наличие прислуги. А он в жизни не вымыл и тарелки! А тут все лежало на нем. Его жене было строго указано воздержаться от каких-либо нагрузок и лишних передвижений. Она несколько раз попадала в больницу на сохранение. И он мыл, убирал, готовил… он многому научился за это время.
Но это многое было отнюдь не в радость. Его злила работа, напрягал режим постоянной экономии, раздражали домашние дела, и угнетало постоянно отсутствие свободного времени. А срывался он на ней, на той, которая, конечно же, поймет и простит. Они стали ругаться. Все чаще в её адрес вместо “люблю”, звучало - “достала!”.
Его тянуло к привычной жизни. Со страшной силой хотелось всего того, что составляет жизнь молодых богатых парней. С ностальгией вспоминая свое холостяцкое существование, он завидовал своим друзьям. Их возможностям, их беззаботному веселью, их выборочной ответственности, когда можно думать лишь о себе, любимом…