Мой единственный мужчина
Шрифт:
Пока я слушал ее немного сбивчивый рассказ, из которого Гвен старательно убирала все эмоции, внутри начала закипать чистая злость. Запугивание и угрозы я, в принципе, не терпел, но, узнав, что в мою студентку палили из бластера, провоцируя на использование силы… Этого я Мариусу и его охране точно с рук не спущу.
Проблему начал решать тут же. Связался с главой службы безопасности вверенной мне академии, отдавая четкие приказы, следом набрал брата, коротко обрисовывая ситуацию. Роберт обещал прислать стражей в течение получаса, даже не задав
Меньше чем через час ситуация была разрешена. Охранники, которых подкупил Мариус Линц, арестованы, остальная служба безопасности проверена Маркусом, отец Гвендолин взят под стражу. Очень хотелось оформить обвинение – нападение на одаренного, а не просто на студентку, тогда бы арест продлился в разы дольше, а так этот гад отделается от силы лишь неделей и штрафом, но тогда информацию о способностях Гвен уже будет не утаить. А для девчонки это опасно. Она не умеет себя как следует защищать. Да и лишнее внимание ей ни к чему, а оно явно будет, если все вскроется прямо сейчас.
Пока я действовал, Гвендолин заметно успокоилась и я, догадываясь, что она знает не все о возможностях своего дара, рассказал про энергетический щит и предложил свою помощь. Защиту я ей в любом случае обеспечу, но так Гвендолин явно будет спокойнее. Я же не всегда буду рядом.
От этой мысли почему-то внутри кольнуло холодом, и я снова переключился на решение следующего вопроса, сказав, чтобы собирала вещи. И, судя по реакции, понял, что до конца она не осознала, на что согласилась. Похоже, в договоре придется прописывать все нюансы, чтобы не возникло сложностей.
Про то, что Гвен опасается проникнуть в мое прошлое, я успел забыть, а она искренне переживала. И в этом ее волнении было что-то очень доверчивое и невероятно светлое. Пришлось рассказать о своем даре, чтобы придать ей смелости.
Ее прикосновение было осторожным, едва ощутимым, но по телу искрами рассыпался огонь. А когда я заглянул в темные и глубокие глаза Гвен, на миг потерял себя.
С трудом взял чувства под контроль. Со мной подобного тысячу лет не происходило, и казалось странным наваждением. К ее вещам я прикасаться почти не боялся, уже догадывался, что не смогу прочесть, и не знал, испытываю от этого облегчение или сожаление.
Сделал шаг назад, расположился за столом, сосредоточившись на работе, пока Гвендолин собирала вещи. Но то и дело ловил себя на мысли, что хочется обернуться и посмотреть на девушку, но я себе не позволил.
Глава восьмая
Гвендолин Линц
– Я, конечно, не раз подписывал договора со странными условиями, но ваш, – тут Маркус посмотрел сначала на Рафаэля, сидевшего за столом с невозмутимым видом, а после перевел взгляд на меня, – явно превзошел их все.
Я прикусила губу и покосилась на молчавшего ректора, что еще несколько минут назад весьма деловым и серьезным тоном вписывал в наше соглашение пункт о поцелуях во всех возможных, как он выразился, приличных вариациях. Таких насчиталось двадцать, и, когда я читала и вникала в суть написанного, к щекам приливал жар, а коленки слабели. Все же, насчет приличного, это он погорячился.
– Нара Гвендолин, в данном пункте о поцелуях вам все понятно или нужны какие-то пояснения? – абсолютно спокойно, но с едва уловимыми, вкрадчивыми нотками, поинтересовался ректор Рафаэль, и тело снова окатил жар.
Мне бы сейчас ледяной душ не помешал или изматывающая тренировка, чтобы выкинуть все непрошенные мысли. Особенно те, что о поцелуях.
– Да, – выпалила я, делая глубокий вдох.
Маркус пронзил меня взглядом, в глазах у него мелькнуло знакомое веселье. Хмыкнул, откинулся на спинку кресла.
– Значит, с поцелуями мы разобрались, – подвел он итог. – Зачитываю тогда пункт, связанный с прикосновениями.
Звездочки ясные, как я вообще на все это безобразие согласилась? На объятия с незнакомым мужчиной, на «разрешить зарываться пальцами в мои волосы», на поглаживание обнаженной спины… Что?
Я едва ли не подскочила, когда услышала последнюю фразу.
– Хотите последнее вычеркнуть? – серьезным тоном поинтересовался Маркус, напрочь игнорируя смысл написанного, видимо, действительно, и не к такому привык, и мне захотелось побиться головой о стену.
– Оставь, – сказал Рафаэль и повернулся ко мне, окутывая взглядом. – Нара Гвендолин, вам необязательно при этом раздеваться.
Что? У нас и этот пункт в договоре имеется? Я что-то пропустила?
– И как вы себе это представляете? – поинтересовалась, скрещивая руки на груди.
– У меня дома бассейн есть, можно же поплавать вместе.
Даже так? Почему у меня ощущение, что этот мужчина не просто просчитал все возможные варианты, но еще и обладает невероятным коварством?
– И на свете существуют платья с открытой спиной, – невозмутимо добавил он, и его взгляд стал таким острым и пронзительным, будто он уже меня представил и в платье, и в купальнике.
– Так что, оставляем? – в голосе Маркуса слышалось что-то непередаваемое, словно владелец «Звездного ветра» хотел от души расхохотаться, но неимоверными усилиями сдерживался.
– Оставляем, – сдалась я, делая медленный вдох.
Маркус стал читать дальше, и вскоре я поняла, что в этом пункте, как и во всем договоре, похоже, есть один-единственный безобидный пункт – это держаться за руки, переплетая пальцы. И то не факт.
– Что-то еще в этой части подправить хотите? – уточнил уже ректор, касаясь моих пальцев, и меня словно ударило током.
Что я там говорила про безобидный пункт? Забудем.
– Нет, – выдохнула я.
Пусть за границы дозволенного Рафаэль и не перешел, как и обещал, но я все равно чувствовала подвох.