Мой Февраль

Ричмонд Беатрис

— Ну вас же это не сдерживало минут двадцать назад, — я пожала плечами. — Знаешь, здесь душно, пойду пройдусь. Вернусь через час, и хочу найти свою квартиру в полном порядке и без лишних жильцов.

Развернувшись на каблуках, я вышла из спальни не оглядываясь. Рухнул белый штакетник — последнее, что осталось от моего воздушного замка.

Только выйдя на улицу, я смогла вдохнуть полной грудью и у меня закружилась голова. Мне пришлось постоять несколько секунд, пока я пришла в себя. Напротив дома была круглосуточная кофейня. Туда я и пошла. На улице сгущался туман, обещая к утру превратиться в молочно-белое марево. Точно так же, в моей душе обломки

моей будущей счастливой жизни обволакивались туманом, навсегда скрываясь от меня. Болела душа, кричало сердце. Банальность. Обычно дело. Такое случается. Ни ты первая, ни ты последняя. Уверена, что именно эти слова скажет Эй Джей, когда я ей позвоню. А потом примчится и будет обнимать меня, открывая все новые упаковки салфеток.

Тони вышел через сорок пять минут. Он вынес три сумки и чемодан. В мою квартиру он переехал с двумя сумками. Смешно. Он явно взял лишнее, но мне было все равно. Я думала, что моя любовь к нему никогда не умрет. Но сидя в кафе, грея руки об огромную чашку с кофе, я поняла, что она умерла. Умерла в тот момент, когда я видела лужу, вокруг ведерка со льдом.

3

— Даже не думай об этом! — моя подруга Эй Джей была очень категорична. Она сидела на диване, поджав ноги, и наблюдала за мной. Я без остановки ходила перед ней, чтобы хоть немного успокоится. Мы выпили полбутылки вина, и было похоже, что на этом остановиться не получится. — Какого хрена ты творишь?

— Я собираюсь уволиться, и уже поговорила с боссом, — пожав плечами, и сникнув, сказала я, глядя на рисунок на ковре, и повторяя его контуры большим пальцем ноги. Но толи от алкоголя в крови, толи от отсутствия идеального чувства равновесия, я то и дело шаталась и хваталась за спинку стула, чтобы не упасть.

— Отзови свое решение, — Эй Джей махнула рукой, словно отгоняла назойливую муху. — Ты не должна показывать этой суке Кэсси, что страдаешь.

— Но я не страдаю, — я услышала смешок. — Вернее страдаю, но не так, как ты думаешь. Я просто не хочу видеть радость в ее глазах. Ты можешь сказать, что мне должно быть все равно, но мне, черт возьми, не все равно! Мне противно!

Я избавилась от любви к Тони. Действительно избавилась. Как Гарриет Смитт удалось выкинуть из головы мистера Элтона*, так и я стерла мою любовь к Тони в одну секунду. Но мне все равно было больно. Для всех я была брошенной женщиной.

После того, как Тони ушел, я пришла в пустую квартиру. Кроме исчезновения Тони и его вещей, в комнатах ничего не изменилось — все тот же стол, накрытый к ужину на двоих, кровать со стянутыми простынями, на кухне горы немытой посуды, и все это окутывал сладкий запах духов Кассандры. Тони даже не попытался убрать следы пребывания любовницы — только красное платье исчезло, но зато на спинке стула в гостиной висел мой халат. Он тут же отправился в мусорное ведро.

В ту ночь я не спала. Я наводила порядок в квартире и в жизни. Я убирала все признаки присутствия Кассандры в моем доме. Бокалы, которые я так любила, были вымыты, высушены и сложены в коробку. Для меня они останутся грязными на века, и я буду видеть отпечатки помады на них. Я решила выбросить матрац и простыни, на которых все происходило — в любом случае спать на кровати я бы больше не могла.

Меня угнетал факт измены. Для меня — это предательство. Я пустила человека в свою жизнь, я делила с ним стол, постель, он был миром для меня. И из-за какого-то банального секса, а то, что это просто секс я была уверена, человек готов вытереть о меня

ноги. Это мерзко, противно, и не заслуживает прощения. Простишь один раз, и он решит, что содеянное не так страшно, и будет продолжать изменять, зная, что ты великодушная и простишь снова. Ну или научится изменять так, что и знать не будешь.

Так я думала ежедневно. А еще меня сжирали сомнения. В голове был один и тот же вопрос: «Что я сделала не так?» Я была уверена, что дело во мне. Ведь Тони не просто так завел интрижку с Кассандрой — ему чего-то не хватало. Но чего? Я исполняла все его желания: покупки, готовка, развлекательная программа. Даже секс у нас был такой, как хотел Тони: обязательный минет, потом быстрый секс в миссионерской позе. Он никогда не хотел изменить темп, или трахнуть меня жестче. Говорил, что боится сделать мне больно… Просто, как оказалось, больно он делал Кассандре.

— Забей, — снова махнула рукой подруга. — Ты его выгнала, а не он ушел к другой телке. И вообще, припугни, что мужу скажешь, намекни. Радость в глазах тут же исчезнет, поверь мне. У нее ж есть муж? — решила спросить Эй Джей, и я засмеялась. Она знала, что Кассандре уже за тридцать, а в таком возрасте, в среднем по стране, женщины уже имеют полноценные семьи.

— Есть, — я кивнула. — Какой-то юрист. Очень востребованный.

— Ну, так тем более, — откинулась на спинку дивана довольная девушка. — Не думаю, что ради какого-то павиана Тони, она захочет потерять кошелек с ушками.

— Только я не смогу рассказать, — прошептала я. — Ты же знаешь.

— Брук, не тормози, — Эй Джей потянулась за бутылкой, и я тут же протянула ей свой бокал. — Пфосто пфифугни, — пробку подруга держала губами, и очень смешно говорила из-за этого. — Она же не знает, что ты не расскажешь. Может это только мордашка у тебя миленькая, а на самом деле ты огненная Китнесс.

— Это еще почему «может»? Я очень даже огненная, и могу дать отпор. Я же Тони выгнала! — я подняла бокал. — За нас! Лучших девчонок! Ты бы видела, как он тащил сумки, — мы захохотали так, что нас, наверное, слышал весь дом. — Только что в зубы не взял. Этот мудак хотел забрать мой мини, потому что такси долго не было, и он замерз. Но я, словно корабль — призрак выплыла из тумана, и все его желание тут же отпало. Он на метр отпрыгнул, прикинь, — мы снова засмеялись. — Решил, что я его убивать иду.

— Ага! Ты, которая просит прощение у паука за убийство, — Эй Джей смеялась, как ненормальная. — Я сейчас описаю твой диван.

— Давай, — я махнула рукой. — Новый куплю.

Вино мы допили. Потом я провела Эй Джей, убрала в гостиной… Подруга была права: нельзя показывать свою боль другим. Нельзя быть слабее. Нужно идти дальше, гордо подняв голову. Я решила, что увольняться не буду — в конце концов, я лучший архитектор, но еще немного понервирую босса, может он повысит зарплату.

Когда я собралась пойти в душ, в домофон позвонили. Это было неожиданно и мне даже страшно стало. На улице уже было темно, да и гостей я не ждала.

— Кто? — тихо произнесла я.

— Это я, — отозвалась Эй Джей.

— Ты не уехала? Что-то случилось? — я не на шутку испугалась. Мы вызвали такси, и она уже должна была быть на полпути к дому.

— Не, все окей, — я представила, как подруга машет рукой. — Я развернула такси. Телефон остался дома, а мне идея пришла, и я не могла не поделиться с тобой.

— Ты охренела? Не могла доехать домой и позвонить? — она, как всегда была импульсивной девушкой, и это было не первое ее возвращение.