Мой грех, или История любви и ненависти

Шилова Юлия Витальевна

– Все вокруг твердят: любовь, любовь, а сами ни хрена не знают, что это такое. Люди прикрываются этим красивым словом, как ширмой, чтобы спрятать однообразие, предсказуемость и скуку своей жизни.

– Когда любишь, то никто больше не нужен. Просто я люблю тебя больше, чем ты меня, – сделала я суровый, но честный вывод.

– Оля, это твои проблемы. Когда любишь, ничего не требуешь от объекта любви. Поэтому люби себе на здоровье, только ничего от меня не требуй.

Фил слегка от меня отстранился, потянулся за сигаретой и закурил

прямо в кровати.

– Мне постоянно приходится врать, чтобы тебя не обидеть и не сделать больно.

– И в чем же заключается твое вранье?

– В том, что я не могу посвятить себя одному человеку. Я не могу любить одну и ту же женщину всю жизнь. Для меня это противоестественно. Мне нужна постоянная острота чувств, новизна ощущений. Понимаешь, от долгих отношений я выть начинаю от скуки. Думал, с тобой что-то изменится, но нет – все повторилось. Мне нравится азарт погони, непредсказуемость, секс с разными женщинами, наконец. Ну не создан я для любви до гроба! С постоянной партнершей все слишком обыденно. Я хочу свободы, а ты меня все время ограничиваешь. Ну что ты мне названиваешь каждый час?

– Я просто очень скучаю.

– Что ты вечно прислушиваешься и замираешь, как только зазвонит мой мобильный? А если поймешь, что звонила девушка, то начинаешь допытываться, кто она такая, дуться и грузить меня подозрениями. Ты достала до самых печенок, считая, что у меня должен вставать только на тебя и я всю жизнь должен тобой восхищаться.

– Фил, какие жуткие вещи ты говоришь... Дай бог, чтобы никто и никогда не сказал тебе подобного.

– Если хочешь, то люби меня таким, как я есть, только не дави на меня своими понятиями о любви и вытекающими отсюда запретами, – не слушал меня Фил и говорил дальше:

– Мне, честно говоря, насрать на эти твои романтические бредни. Я буду трахать кого мне хочется и когда мне хочется, радоваться жизни, пока я молод.

– Я думала, ты нагулялся.

– Когда мне будет пятьдесят, тогда, может быть, нагуляюсь. Твой богатый козел не успокоился, когда ему было под семьдесят, и изменял жене с тобой. А ты хочешь, чтобы я нагулялся тогда, когда мне нет еще и тридцати...

– Нормальные мужчины гуляют так, чтобы их любимые об этом не знали. Они боятся причинить им боль...

– Ты хочешь, чтобы я тебе врал?

– Но своей правдой ты наносишь мне сильную боль.

– Извини, но я так устроен.

– Устроен думать только о себе, но не обо мне.

– Оля, а почему я должен о тебе думать?! У тебя своя голова есть на плечах.

Я вытерла слезы и заговорила:

– Фил, тебя никто и никогда не будет любить так, как люблю я. Со временем ты все равно поймешь, что мы связаны с тобой навсегда.

– Оля, только не надо красивых фраз, – перебил меня Фил.

– Я понимаю, что ты боишься лишиться свободы и не хочешь иметь передо мной обязательств. Но я наберусь терпения и буду ждать.

– Чего? С моря погоды?

– Того момента, когда ты созреешь для семейной жизни.

–

Оля, ты прикидываешься или правда не понимаешь всю серьезность ситуации? До тебя не доходит, что недогулявший мужик всегда возьмет свое. У тебя что, такие крепкие нервы? Я буду гулять, а ты закрывать глаза на мои похождения? Да ты не выдержишь и все равно убежишь. Пойми, я не готов отказаться ради тебя от своих принципов и старых привычек.

– Но ведь до сегодняшнего дня все было хорошо?

– Было, но все хорошее когда-то заканчивается.

Я села на кровати, положив голову на колени, и тихо спросила:

– Фил, к чему весь этот разговор? Чего ты от меня хочешь?

– Я хочу, чтобы ты забрала свои вещи и уехала жить к себе, – ошарашил меня Фил жестокой новостью.

Глава 4

Утром, за завтраком, я смотрела на Фила несчастными глазами и повторяла, как заклинание:

– Я не могу без тебя.

– Что значит не могу? Раньше же как-то могла.

– То было раньше, когда я тебя не знала.

– Теперь ты меня знаешь, и это ничего не меняет.

Я никогда не думала, что Фил может быть таким чужим, холодным и жестоким.

– Знаешь, мы отвечаем за тех, кого приручили, – как-то беспомощно вырвалось у меня.

– Если я и должен нести за кого-нибудь ответственность, то только за себя, – не согласился Фил и, положив в кофе сахар, стал громко размешивать.

Я вздрагивала каждый раз, как слышала позвякивание ложки о стекло.

– Я до сих пор не могу понять, что случилось...

– Я просто остыл и перегорел.

– Почему?

– Оля, я тобою насытился. Я хочу, чтобы ты поняла, что я ответствен только за самого себя. Пойми, появление в жизни другого человека обязывает ко многому. Я не готов к подобным обязательствам. В общем, мы должны расстаться. Если хочешь, чтобы у нашего расставания была формулировка, то считай, что наши чувства не выдержали проверку на прочность. У меня нет никакого желания оправдывать твои надежды.

– Фил, я не могу без тебя, – вновь говорила я одну и ту же фразу, глотая слезы.

– Ну, а я здесь при чем?

– Но ведь ты сам предложил мне жить вместе.

– Предложил, но не навсегда. Я сказал, поживем, увидим, перерастет ли это во что-то большее. Но не сложилось и не переросло. Извини.

– Так просто. Извини и все.

– Ну ты же сама все усложняешь.

– Фил, мне еще никогда в жизни не было больно так, как больно сейчас.

– Оля, я хочу, чтобы ты поняла одну простую истину.

– Какую?

– Я нормальный мужик, и мне хочется иметь женщин на стороне. Просто в тот день, когда мы с тобой решили вместе жить, мы многое пережили, и я боялся, что нас найдут. Все обошлось, и нас никто не ищет. Пойми, я предложил вместе жить не потому, что я влюбился в тебя с первого взгляда, а чтобы ты никому не проболталась о том, что произошло, и нас не арестовали из-за твоей дурости.