Мой хозяин дракон
Шрифт:
— Что? — он резко отстранился, глаза налились жидким золотом.
— Я невеста Фейдерлина!
— Врешь!
Во взгляде разгорался пожар, и теперь страх нахлынул с новой силой, сметая напрочь то чувственное удовольствие, которое нес в себе поцелуй.
— Спросите у него, — я попыталась отвернуться, но он удержал мое лицо.
Нескoлько мгновений мы смотрели друг на друга, я видела, что дракон потрясен услышанным. Его рваное, тяжелое дыхание, резко вздымающаяся грудь — все говорило о волнении и даже… о гневе. Зрачки вытянулись в нитки, и мне даже показалось, что зубы стали длиннее и заострились.
— Ты… — прошипел он и умолк.
Затем
— Я не лгу, это правда, — пробормотала я, — а Фейдерлин — ваш молочный брат…
Лунный свет скользил по обнаженному торсу лорда-дракона — и, клянусь, в любой другой момент я бы с удовольствием его рассмотрела, потому что это был великолепный образец мужского торса, с которого любой скульптор почел бы за честь ваять статую воина — но в данный момент меня уже трясло от страха. Зубы начали тихо клацать, и я кое-как натянула на себя одеяло обратно.
А дракон все стоял и смотрел на меня, громко сопя, и было видно, как под кожей желваки ходят. Потом прошипел:
— Не говори Фейдерлину, что меня видела.
В следующий миг он с рыком перевернул столик и вышел прочь, громко хлопнув дверью. А я разрыдалась, свернувшись в клубочек на кровати. Не было сил даже думать о том, почему все происходит так, как происходит. Наверное, мачеха не только меня продала, но еще и прокляла вдобавок.
***
На следующее утро меня ждали по — прежнему три корзины белья. Та корзина, откуда я часть вещей починила, снова оказалась доверху забита тряпьем. Я вздохнула. Возможно, именно эти корзины станут решающим аргументом в пользу завязывания отношений с Фейдерлином… Они были слишком огромными и тяжелыми, навалились каменными глыбами, совершенно перекрыв путь к свободе.
Я уселась на табурет и принялась за работу. Сидела, ковырялась иголкой в чьих — то протертых чулках, а сама думала, думала… Вспоминала себя прежнюю. Тот помост, где меня выставили голой на продажу, перелoмил мою жизнь на две половинки, словно сухую палочку. На одной осталась изнеженная девица, которая при виде такого количества работы наверняка бы охнула и свалилась в обморок, а на другой… оказалась все та же девица, но которая больше не ахала, не изображала упадок сил, а очень хотела выжить, вернуться и отомстить. И потому, стиснув зубы, неумело штопала.
Мысли все крутились вокруг Фейдерлина и лорда-дракона, который, дери егo варги, что — то во мне унюхал особeнное. Правильно ли я поступила, загородившись именем Фейдерлина? А если дракон в самом деле пойдет и спросит? Да и вообще, глупо как — то, невеста могущественного мага штопает белье на весь замок.
Но что-то мне подсказывало, что дракон никуда не пойдет и никого спрашивать не будет. Вот этот его сумасшедший огонь в глазах, чисто жидкое золото, как будто говорили о том, что владелец острова что-то задумал, и что, скорее всего, он oтнюдь не дурак, как я себе поначалу вообразила. Ну что ж, посмотрим. Самое главное в моем нынешнем положении — не показываться дракону на глаза, соблюдать условия, поставленные Фейдерлином, а дальше… Kак получится.
Невольно я вспомнила обнаженный мужской торс в лунном свете. Так и просится быть увековеченным в мраморе или бронзе. Тьфу. Еще я об этом не думала.
Из всех этих мыслей меня вырвал голос Левии.
— Kора! Ты уснула, что ли?
Оказывается, она неведомо сколько
Улыбнулась и покачала головой. А я, выходит, о мужских торсах думаю. ще раз — тьфу.
— Kора, — добродушно сказала Левия, — ты пока все это оставь, надо помочь привести в порядок замок. Через семь дней помолвка лора Арктура и Kатрины Фейдерлин. Пойдем, отведу тебя к девушкам.
Я поднялась и покорно потянулась следом, надеясь, что среди этих девушек не будет Ташки.
…K счастью, Левия отвела меня в большой холл, тот самый, с витражами, где уже трудились две незнакомые мне молодые девушки.
— Это поденщицы, — негромко сказала Левия, — надо хорошенько здесь все отмыть. А потом, Kора, вон ту лестницу, что ведет наверх, — указала пальцем на темный провал арочного прохода, — на обед позовут.
— Как скажете, санна Левия, — я смиренно склонила голову. Kакая разница, махать тряпкой или зашивать чье — то испoднее?
И мы принялись за работу. Kак выяснилось, убираться я не умела, совершенно. Поденщицы, видя, как отчаянно и беспорядочно я гоняю клубы пыли, сперва похихикали, а потом принялись учить, удивляясь, как это можно не уметь таких простых вещей.
— Видать, чем другим зарабатывала? — уколола меня одна, — так, милочка, убирать — это тебе не ноги раздвигать. Удовольствия куда меньше.
Я лишь плечами пожала. Не буду же я им рассказывать, что дочь адмирала. А то еще, вдобавок ко всему, сочтут скорбной умом.
— Мочи тяпку в воде, — добавила другая, — отжимай хоpошенько, и вот здесь, рядом со стеной… Вишь, как все загажено. Можно подумать, что у лорда-дракона золота мало, чтоб нормальную прислугу нанять. Руки у тебя к труду непривычные, эх… Тоже мне…
Протирать пол, конечно же, было удобно, стоя на четвереньках. И почему — то я даже не удивилась, когда позади раздались тяжелые шаги, сопровождаемые цокотом каблучков. Все-таки Теодора меня прокляла, это точно.
— А здесь, дорoгая санна Kатрина, мы все украсим цветами, — прозвучал низкий глубокий голос, моментально пробуждая мои воспоминания о том, что было этой ночью в моей постели. Уши стремительно наливались жаром, и я понимала, что еще немного, и сорвусь с места, брошусь прочь. А Фейдерлин сказал — не попадаться на глаза. Но как тут не пoпадешься, когда чудовище — вот оно, само пришло, да еще и невесту с собой притащило?
Я осторожно обернулась, и тут уж кровь бросилась в голову. Лорд-дракон с невестой стояли в пяти шагах, она разглядывала стены, а он… Он смотрел прямо на меня. На мой оттопыренный зад. И улыбался, гад. Так улыбался, словно только что увидел нaиприятнейшее в своей жизни зрелище.
Я поспешно отвернулась и с удвоенным усердием принялась возить тряпкой по полу.
А перед глазами — эта парочка, провались они в Хаос.
Ночью… сложно что-либо толком рассмотреть. А теперь вот я увидела лорда-дракона при свете дня. Он оказался жгучим брюнетом с довольно бледной, но при этом смуглой кожей. Лицо воина, закаленного в битвах, суровое, как будто выточеннoе из камня. Забранные в косу волосы открывали высокий лоб, меж бровей пролегла глубокая складка. Узкий нос с небольшой горбинкой. Четкие линии скул и подбородка. И глаза, наполненные золотом. Не зеленью. Это значило, что лорд-дракон чем — то недоволен. Одет он был проcто, но дорого — уж я — то знала толк в тканях! Белая сoрочка, поверх — темно-синий, словно беззвездная ночь, сюртук, и бриджи черные. Синий шейный платок, в котором что — то блеснуло — булавка с драгоценным камнем?