Мой истинный - отступник
Шрифт:
— Твой брат, Марлена. Джеральд Мортон жив и здравствует.
— Но почему…
— Он был воспитан вдали от столицы и до последнего времени не знал о своем происхождении.
— Но зачем…
— Свергать королев не так-то просто, как может показаться на первый взгляд, — хмыкнула ведьма. — Все должно быть тщательно распланировано.
Уснуть в ту ночь мне удалось далеко не сразу.
Многое еще было сказано за столом, от обилия новой информации у меня сильно разболелась голова. Одно мне ведьма сказала, что очень меня успокоило — Элинор Мортон тоже не знала
Вот ведь!
Они могли же помочь! Они могли вытащить нас из нищеты… Но… Я должна была вырасти вдали от столицы и лишь в шестнадцать лет пробудиться. И да, в этом тоже заслуга ведьм. Обкурить дом, в котором мы жили, и составить заклятье печати на моей сути, им не составило ни малейшего труда. И ни капли не грызла совесть. Зато все пешки расставлены на своих местах. И пусть даже одной из пешек будет собственный сын. Все во благо общества!
Ах, как я злилась! Но злость ушла, пришло пусть не понимание, но что-то очень на него похожее. Все же ведьмы стремились к миру. К миру между родами, к миру между людьми и драконами. Они желали блага всем, стараясь сами остаться в стороне. Если бы был хоть один наследник королевской крови, кроме Летисии, новым королем или королевой стал бы он. Но пока даже двоюродные братья и сестры ныне царствующей династии еще слишком малы…
План ведьм был донельзя прост — свергнуть королеву таким образом, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что так и должно было произойти. Возвести новую королеву так, чтобы все в восторге возносили хваления богам.
Почему нет, думала я дальше, возможно, так и будет. При новой королеве, которая будет править не единолично, а с целым советом ушлых и умных дам, королевству грозит только процветание. Они, хоть и черпают свои Силы из Тьмы, но понимают важность равновесия всех четырех стихий.
Заснула я с мыслью, что прощаю наглых, позволяющих себе вмешиваться в чужие судьбы, ведьм.
За завтраком царила атмосфера излишней вежливости и глубочайшей доброжелательности.
— Марлена, как тебе печеные яблоки?
— Не хочешь ли еще чаю, Марлена?
— Как прошла, ночь, душно, не правда ли?
Наконец, я не выдержала:
— Я не держу зла на тебя, Лилиан, — громко заявила я, чтобы сразу расставить все по местам. — На весь ковен ведьм тоже не держу зла! Да, по моему мнению, вы поступили… не совсем честно, не сказав нам о выжившем Джеральде, да, вы поступили… чрезвычайно нехорошо, заблокировав мою суть до шестнадцати лет…
— Спасибо за тактичность, Марлена, — улыбнулась мне ведьма. — Твоя бабушка была не столь… вежлива.
Джеймс поперхнулся кофе, когда услышал эти слова:
— Не столь вежлива, ха! Да она вас так ругала, что даже самый отъявленный сквернословец удавился бы от зависти. Она такие рулады…
— Джеймс, — с нажимом проговорила Лилиан.
— А, вообще, да, повезло тебе, Сэм, что Марлена не в бабушку нравом пошла, — хохотнул отец моего истинного.
Сэм тоже улыбнулся, но ничего не сказал.
— Я рада, что встретила своего истинного, — я протянула руку к любимому, тот нежно пожал ее. — И даже рада, что все сложилось, как сложилось, хотя, чувствую, кошмары меня будут преследовать всю жизнь.
— Расскажи о ваших планах, мам.
— Все просто, сын, — ведьма положила ладони на стол, обвела нас серьезным взглядом и выдала, — Уже завтра мы все выйдем в сторону королевства. Наше дело дойти до столицы мирно, не вступая в борьбу.
— Думаешь, это возможно? — усомнилась я, представив, как полтысячи человек пересекают границу. Уж точно им не светят гостеприимство и белые лепестки в ноги.
— Пока вы, дети, отсутствовали в королевстве, Летисия и Джейкоб времени даром не теряли. Уверена, что, придя в столицу, мы увидим на троне новую королеву.
В ночь перед выступлением мы не обсуждали тактику и стратегию, не клялись в верности и дружбе, да мы с Сэмом даже не пошли на всеобщее собрание, лишь отдельно доносящиеся крики были слышны даже сквозь закрытое окно.
— Ты уверена, что не боишься осуждающих взглядов моих родителей? — спросил Сэм, опуская тяжелые шторы в своей спальне.
— Нет, — усмехнулась я. — Твоя мама сказала, что рада, первенцем у нас будет девочка.
На минуту мне показалось, что Сэм исчез. Представьте, кромешная тьма в комнате и тишина.
— Сэм? — взволнованно проговорила я.
И тут же оказалась в его объятьях.
— Ты беременна, Марлена? — сдавленно переспросил он.
Я рассмеялась в ответ.
— Так сказала твоя мама, но меня тоже гложут сомнения. Как она могла такое почувствовать, ведь впервые мы были близки две ночи назад?
Мы вместе сели на кровать, но вместо страстного поцелуя мой истинный выдал:
— Теперь, наверное, нельзя…
— Не поняла, — обиженно проговорила я. Он что? Теперь до родов не будет одаривать меня своими ласками?!
— Я имел ввиду магию, Марлена. Помнишь, ты хотела узнать обо мне все?
— Уверена, даже если я и вправду беременна целых два дня, малышу не повредит единение душ родителей, — успокоила я его.
— Малышке, — поправил меня Сэм.
Он выполнил обещанное, мы вновь вошли в круг, только на этот раз, следуя точной инструкции своего истинного, я смогла проникнуть в него.
Мы не спешили.
Я увидела весь путь своего любимого: разбитые коленки в детстве, первые драки, девиц, постоянно крутившихся возле него. Он позволил мне окунуться в его жизнь полностью, не скрыл ничего. Я думала, что мне будет больно видеть его избранниц, но нет, они прошли мимо моего взора, не вызвав даже искры ревности. Глазами своего истинного я видела его родителей, они всегда были такими же, как и сейчас — милыми, добрыми, очень добрыми… На все шалости своего маленького сына, на проказы повзрослевшего они не реагировали остро, как, например, видела я в том городе, где выросла. Там порка детей была естественна.