Мой избранник
Шрифт:
Джо склонился над ней. Его губы были всего в миллиметре…
Сейчас он ее поцелует! Они никогда не целовались, хотя Саманте страстно этого хотелось. Когда он приблизился, сердце у нее в груди забилось часто-часто. Да! Сейчас… сейчас… Она потянулась к нему, но он вдруг отпрянул и растаял. Кто-то очень знакомый звал ее по имени.
– Сэмми! Просыпайся, малышка!
Она подняла голову. Оказалось, она задремала на краешке постели, не выпуская руки Джо. Ей постоянно нужно было прикасаться к нему, чтобы
Саманта протерла глаза. Постепенно неясная картинка приобрела четкость.
– Пит! А где мама и папа?
Питер Торндайк досадливо поморщился.
– Два дня назад улетели в Африку. Отмечают годовщину свадьбы. Папа захотел полностью отключиться от всех дел. Никто не в курсе, где они. Сначала вроде бы собирались в Кению, на водопады, а потом… Только Джо знал, как с ними связаться в крайнем случае.
Все ясно. Джо сейчас не в том состоянии, чтобы делиться информацией. Саманта испуганно прижала руку ко рту, представив себе состояние родителей Джо, когда они узнают, что с их младшим сыном стряслась беда, а Питер не был в состоянии с ними связаться.
– Если он умрет… – От страха у Питера даже голос сел.
Она вскинула голову. Как он похож на брата! Такой же высокий и широкоплечий. И все же совсем другой.
– Он не умрет, – твердо сказала Саманта, глядя Питеру в глаза. – Я ему не позволю.
Питер нагнулся и похлопал ее по плечу. Они понимали друг друга без слов. Конечно, не в ее власти даровать Джо жизнь, но она сделает все, что от нее зависит.
– Врач говорит, с тех пор как его доставили в больницу, состояние стабильное.
– Да. – Саманта присутствовала в палате постоянно и видела, как медсестра брала анализы, как сверялась с показаниями мониторов и заносила данные в карту.
– Когда ты приехала? – спросил Питер.
– Минут через сорок после твоего звонка. – Саманта виновато улыбнулась.
– Кеймбридж близко, но все равно… И потом, тебе надо было еще собраться…
Саманта молча посмотрела на него. Питер вздохнул.
– Счастье, что тебя не оштрафовали за превышение скорости. А ты, вижу, перенимаешь все местные привычки. Не зря говорят, что в Бостоне самые плохие водители. Джо бы тебя не похвалил за такое лихачество.
– Когда выйдет из комы, пусть ругается, сколько влезет.
Питер кивнул. Потом медленно обвел комнату взглядом, словно ища кого-то. Или что-то.
– А где Лола? Они ведь приехали в Бостон вместе. Он – на совещание, а она вроде встречалась с театральным режиссером.
Саманта передала ему рассказ доктора. Питер громко выругался, но тут же осекся, заметив, как она покраснела.
– Извини, малышка. Она просто сука, а мой младший братец ослеп, оглох и ничего не замечает.
Образ ослепшего и оглохшего от любви Джо одновременно причинил
– Пит, Джо умный человек и не способен потерять голову от одной лишь смазливой мордашки. Уверена, у Лолы полно скрытых достоинств, которые не видны нам, зато видны ему. В конце концов, он ведь выбрал ее себе в жены. Значит, он ее любит. – Каждое слово ранило ее, как острый нож, но она сжала зубы.
Питер презрительно хмыкнул.
– Любит, как же! Сказал бы я… Она просто умеет пользоваться своим телом, чтобы получать, чего хочет.
Если раньше ее лицо порозовело, то теперь стало просто пунцовым.
– Прекрати сейчас же!
Питер снова вздохнул.
– Какая же ты еще невинная, малышка!
Саманта отвернулась. Ни к чему признаваться, что ее всю жизнь влечет к единственному мужчине – Джо. Тем более что Питер привык относиться к ней как к младшей сестренке.
– Как ты долетел?
– Не знаю. Я всю дорогу места себе не находил.
Она сжала его руку, не выпуская и руку Джо.
– Пит, он поправится. Иначе и быть не может.
– Кстати… ты что-нибудь ела со вчерашнего дня?
– Я не голодна.
– Тебе только так кажется.
Так прошли следующие четыре дня. Джо, по распоряжению Питера, перевели в другую палату. Саманта отказывалась даже на минуту отойти от Джо – разве что принять душ. Она и бодрствовала, и спала рядом с постелью больного. Питер насильно заставлял ее есть, но ему приходилось приносить подносы с едой прямо в палату.
Лола являлась в больницу каждый день, но оставалась минут на пять, не больше. На Саманту она смотрела со смесью презрения и жалости.
– Неужели ты думаешь, что в твоем неусыпном бдении есть хоть какой-то смысл? Он придет в себя, когда сочтет нужным, независимо от того, сидишь ты рядом или нет. А когда он придет в себя, он захочет, чтобы рядом была я.
Саманта даже головы не поворачивала и ничего не отвечала. Лола, несомненно, права, но какое это имеет значение?
И наступил пятый день. Три часа ночи. Больничные коридоры были пустынны. В полночь медсестра взяла необходимые анализы и ушла. С тех пор в палату никто не заходил. Питер дремал на откидном стуле в углу. Саманте не спалось, она склонилась к Джо и шептала, шептала…
– Я люблю тебя, Джо. Люблю больше жизни. Пожалуйста, проснись! Женись на Лоле, роди с ней много детишек – пожалуйста, я не против. Только живи! Можешь даже прогнать меня, наверное я и правда дура, что сижу возле тебя. Только проснись!
Саманта так отчаянно молилась и так надеялась, что он подаст признаки жизни, что, когда он пошевелился, ей показалось, что она грезит. Его рука вдруг напряглась; голова повернулась набок.
Она нажала кнопку вызова дежурной сестры и закричала: