Мой капитан - киборг

Владимирова Анна

Но он не пришел. Оставил все так, как вышло, сделав какой-то сложный для себя выбор. Выбор, о котором я понятия не имела.

От этих выводов все крутилось внутри в тугие болезненные узлы. Так быстро привыкла доверять, стала ручной и зависимой? Похоже. Я думала, что приду в себя быстро, но от Даррена так быстро не вылечиться. Он — не Курт. От того я бежала, сверкая пятками. А с Дарреном… Бежать хотелось только к нему.

Личная встреча стала настоящим испытанием. Когда лифт открылся на верхнем ярусе, ведущим к шлюзу, я сразу увидела его.

Он стоял с Беном, но когда наши взгляды встретились, застыл. Как и я.

Бен сразу ретировался, деликатно оставляя нас одних.

Мы стояли, изучая друг друга, и я отмечала, как он сдал за эти четыре дня. Казалось, от него прежнего не осталось вообще ничего. Ну разве что глаза…

— Что с тобой? — шагнула я к нему первая. Он только стиснул зубы, пожирая меня взглядом. — Ты… плохо выглядишь, — смущенно обняла себя руками. — Очень.

— Не спал, — моргнул он наконец.

— Понятно, — кивнула. — Все, как обычно.

Я тоже не спала.

— Да, — опустил он взгляд, хмурясь, и у меня внутри защемило.

Все.

Я шагнула мимо него к выходу и вдохнула настоящий воздух полной грудью. На небе — ни облачка, свежо и солнечно. Но радоваться хотелось лишь одному — Рошель обещала, что приедет встречать меня с Джи.

Боязно было возвращаться на землю. После всего пережитого…

— Мисс Мэйлин, — обернулся ко мне Вестерн у шлюза. Первым делом он предпочел закурить настоящую сигарету. — Видели своего пациента?

— Какого пациента? — я ступила из лодки на площадку и подошла к нему.

Платформа, на которую Даррен привел меня, казалось, в прошлой жизни, пустовала. Разгрузка еще не началась — мы с Вестерном были чуть ли ни первые соскучившиеся по земному воздуху.

— Ну вон того, — он кивнул назад, — доходягу… который когда-то был капитаном.

Я оглянулась на коридор, но Даррен, видимо, остался у лифтов с Беном.

— Почему моего? — пожала плечами. — Вы же у нас доктор.

— Я сделал все, что мог, — и он снова затянулся. — Кнопки «отменить режим самоуничтожения» ему не предусмотрели…

Я внимательно всмотрелась в лицо старика. Именно старика. Почему-то только сейчас позволила себе подумать так о докторе.

— Мне кажется, что все, что хочет Даррен — вернутся к прежнему варианту существования… — начала осторожно.

— Говорят, когда кажется — надо креститься…

— Он не разговаривает со мной.

— Он не умеет, как выяснилось, со своей разговаривать. С чужой — пожалуйста. А со своей оказалось тяжело.

— С чужой? — Притяжательное «своей» я решила пропустить мимо ушей.

— Ну как… они с Рошель друзья. Когда ее придурок чудит, этот приходит на помощь… — и он неприязненно сплюнул.

— Даррен прекрасно умеет разговаривать…

— Не будь дурой, Лаки, — жестко перебил меня Вестерн. — В паре идиотом может быть один, а не оба. Или хотя бы по очереди. — Он сделал последнюю затяжку и раздраженно швырнул окурок в утилизатор. — Вы все думаете, что будете жить вечно. — И он посмотрел мне

в глаза. — Но вечность заканчивается очень быстро, дети вырастают, а ты остаешься один. Потому, что не запихал гордость в задницу однажды, не упал на пузо, не бился о железную стену и вообще ничего не сделал. Не изменил себе. Только потом этого «себя» захочется повесить над толчком без записки, потому что писать некому.

Он потянулся за новой сигаретой. И мне тоже захотелось закурить.

Когда команда собралась в полном составе, Даррен вышел на платформу в центр.

— Всем хорошего отдыха, — слабо улыбнулся он. — Вы, конечно, вряд ли его заслужили… — Мужчины бурно возмутились, хотя все понимали — капитан шутит. — Да, заслужили, — поднял он руки, капитулируя. — Никогда мы еще не возвращались с такими результатами, но все бывает впервые. — Он помолчал какое-то время, потом вдруг посмотрел прямо на меня: — Надеюсь, что, несмотря на изменения, которые произошли со всеми нами, и еще произойдут, — и он отвел взгляд, — мы все останемся с прежними ценностями. Даже те, кто эти ценности предал.

Что он имел ввиду, оставалось только догадываться. Сэта? Меня? Себя? Нас? Мне вдруг стало все равно. Я бросила взгляд на доктора, который отсалютовал капитану новой сигаретой, и усмехнулась.

Народ медленно направился к лифтам. Мне желали всего хорошего и скорой встречи. Зак попрощался отдельно, выразив благодарность и радость знакомству. Даррен собирался, видимо, замкнуть толпу. И я тоже. Продолжала стоять и смотреть на него, пока ему ничего не осталось, кроме как встретиться со мной взглядом снова.

— Прости, но я хочу расставить все точки, — прищурилась, едва он приблизился. Настороженно, напряженно. — Я согласна.

Он моргнул, хмурясь.

— Ты просил меня ответить тебе, когда все закончится, — посмотрела на него в упор. — Я согласна.

Сердце в груди колотилось так, будто я снова стояла на чертовом мостике в тот день.

Глаза мужчины расширились. Он всматривался в мое лицо, тяжело сглатывая, а мне все больше хотелось истерично смеяться. Правильно сказал Вестерн — наш общий с ним диагноз «идиотизм» все же делить на двоих не стоит. Теперь я ясно видела симптомы у него, будто они отражали мои собственные. Но я устала от этой симптоматики. Остался только один страх — правильно ли я сделала выводы и стоило ли учитывать анамнез Вестерна… Но жалеть об этом я точно не буду. Я попыталась. А Даррен того стоил.

К счастью, киборги лечились быстро. Буквально налету.

Он осторожно, будто могла растаять, притянул меня к себе, запустил руки под куртку и в волосы, делая медленный вдох и выдох, будто впуская меня в себя обратно:

— Прости, — прохрипел в висок, и я улыбнулась. Как же хорошо, черт возьми, быть в нем, с ним. Снова. — Прости…

— Я, кажется, простила, — уткнулась носом в его грудь, с наслаждением вдыхая запах своего мужчины, хоть ветер и выдувал его старательно. — Тебе надо было прийти.