Мой книжный парень
Шрифт:
— М-м-м, ты красавица, — прошептал он, как только моя рука достигла его щеки. Я успокоилась. Он и правда, сказал то, что сказал? Не то, чтобы он не расхваливал меня прежде, но именно сейчас эти слова значили больше. Он все еще спал, а эти слова, вероятнее всего, были адресованы кому-то из сна. Эгоистичная дамочка, сидящая внутри меня, хотела, чтобы это было про меня, но я знала, что это, вероятно, было не так. Но это и не означает, что я буду притворяться, что этого не было.
— Брент, — проговорила я тихо.
— Только ты, — прошептал он вновь. Я давно не спала уже, но закрыла глаза и представила,
— Брент, — я произнесла его имя, но не намеревалась разбудить его снова. И что же вышло, а? Он начал просыпаться. Я отпрыгнула назад, как будто обожглась.
— Эй, что случилось? — спросил он, протирая в оцепенении ладонями лицо.
— Ну, глядя на тебя, я не могла сказать, что ты лежишь на перине, поэтому я решила тебя разбудить.
— Оу, — он выглядел немного разочарованным. Да, и он не единственный. Я на мгновение задумалась: а кто, черт подери, ему вообще снился? Кто заполонил его разум на эту ночь?
— Прости, я уснул, — сказал Брент.
Я фыркнула:
— Ага, я тоже, только мне не жаль. Мне было комфортно, а теперь надо, чтобы было комфортно тебе. Но, все равно — спасибо.
— Рад, что мои ноги были удобными, — меня растопила его искренность.
Мой телефон пиликнул, показывая сообщение от Трэвиса: он только возвращался домой после своей исследовательской работы и не хотел разбудить меня. О, да, я была чертовски отстойной девушкой.
В конце концов, никто не знал, какой сукой я была. Брент медленно поднялся, мы распрощались, и я заползла в постель. Мысли о том, что мне надо было родиться королевской сучкой, не покидали меня, а ведь это, обычно, в их стиле. Это не было честным по отношению к Трэвису.
Вы думаете, мне надо отпустить его? Или все станет только хуже?
Глава 28
Я избегала Брента почти неделю, и это ощущалось, как вовсе не прикольная обязанность. Просто потому, что я отстойная подружка не означало, что не скучаю по нему. Хорошей новостью было то, что когда я проснулась на следующий день после «почти поцелуя с ним», я приняла решение. Больше не собиралась чувствовать что-то к Бренту. Трэвис любит меня, я его тоже, даже если не в одинаковой стезе. Мне не хотелось ранить его или расстаться с ним. Я была в каком-то роде фальшивой, что могло не сыграть мне на руку. Поэтому просто решила пресечь все чувства к Бренту. Просто. Выполнимо.
Ага, кому я врала? Именно поэтому я избегала его всю неделю.
Вообще-то по плану было и дальше избегать его, но великолепная Вселенная решила, что я недостойна фортуны. Это было бы уместно, если бы я мчала от него на всех ногах, или он поймал бы меня за чем-то неприличным, или если бы я увидела то, как он обнимал бы какую-нибудь девчонку. Но черт, нет — даже это не работало так, как должно было.
Недавно я продумывала, как дойти до квартиры Трэвиса после учебы. Трэв получил смс о том, что я загляну к нему попозже, но о времени мы не договаривались. Поэтому, когда я услышала вопль за его дверью, подумала, что у него друзья или он играет в приставку со своими соседями. Не важно; я могла бы сделать домашку и подождать, пока они не закончат, но, прислушавшись, поняла,
— Ты, блять, издеваешься? — заорал Брент.
— Что? — крикнул Трэвис.
— Ты, блять, осознаешь, что подумает Ким, когда увидит вас?
Мое сердце остановилось. Меня разрывало напополам между убежать и остаться под дверью и услышать каждое слово. Просто потому, ЧТО кричал Брент, я не могла еще винить Трэвиса в чем-то. Я почти поцеловала Брента, но почти — не считается.
— А что она подумает? Я не сделал ничего!
— Ты не оттолкнул ее. И не поставил ее на место!
— Сука, она просто обняла меня, а ты ведешь себя так, будто я оттрахал ее только что!
Что? Погодите, что? Я ни черта не понимаю…
— Ты ей нравишься, чувак.
— И что? Она в курсе, что у меня есть девушка.
— Ты совсем тупой? Она из тех, кому срать хотелось, есть у тебя девушка или жена с ребенком. Она просто попытается засунуть свои руки в твои трусы, а тебя самого — в свою постель.
— Да что за херня с тобой происходит?
— Ким — мой друг. Я забочусь о ней. Что бы ты подумал, если бы, скажем, кто-то был ее другом, но хотел засунуть свои пальчики в ее трусики, а она просто была бы мила с ним?
— Серьезно? — я услышала четкий сарказм в голосе Трэвиса.
— Что блять это значит?
— Ничего, чувак. Ничего. Слушай, — я прям, увидела, как он пятерней прошелся по волосам, — я не собираюсь кусаться с тобой. И я уверен, что мне похер на всех сучек, которые хотят меня или нет. Не хочу я ее. И никогда не захочу. Только Ким. Та сучка из моей группы, я тебе говорил сегодня, что мне пришлось сматываться от нее, когда в ее недалекую голову пришла идея вытрясти из меня конспекты. Она поблагодарила, а после обняла меня. Все. Понятия не имею, что творилось в твоей голове в этот момент, но я с ума сойти как люблю Ким и никогда не сделаю ничего свинского, чтобы обидеть ее. Сука, да ты же знаешь, что мне не нужен никто, кроме нее. Ты — именно тот, кто должен знать это.
Голос Трэвиса был таким, будто он был потерян, сконфужен и обижен одновременно. Я чувствовала себя огромной задницей, подслушивая их ссору. Вот он: Трэвис, ссорящийся со вторым объектом моего внимания, об объятиях с какой-то «сучкой», и выставляя свое сердце так, словно я — самое важное в его жизни.
— Я знаю, друг, знаю. Ты бы никогда ее не обидел. Знаю, как сильно ты заботишься о ней. — Произнес Брент пораженно.
— Я бы никогда, никогда не обидел. И всегда забочусь. Но это не совсем то, о чем я говорил
— В смысле? — голос Брента зазвучал хрипло. Должно быть, он сорвал его после ора.
— Ты мой лучший друг, Брент. И ты думаешь, что я не вижу и не понимаю? Я вижу и я знаю. И блять, я не виню тебя.
Я услышала резкий вздох, и не была уверена, кому он принадлежал, но, думаю, Бренту. О чем они, во имя всего святого?
— Я бы никогда…
— Знаю я, не бойся. Знаю, — Трэвис перебил его. — Я не буду запрещать ей с тобой общаться, если ты и об этом переживаешь. Знаю вас обоих и доверяю. Честно, это даже нравится мне, что ты отдашь за нее жизнь. Звучит пафосно, но это правда.