Мой командир (сборник)
Шрифт:
Он снова зажмурился, и после того как прогрохотал второй взрыв, ещё долго сидел, не открывая глаз. Так оно лучше, с закрытыми. Где это он читал, что пророк какого-то там народа вечно сидел с закрытыми глазами под каким-то там деревом?
Он бросил бинокль на грязный снег, засунул руки в карманы и сжал кулаки. Вот бы сейчас можно было, зажмурившись, сидеть под «его» деревом.
Открыв наконец глаза, он прямо перед собой увидел лейтенанта, который с удивлением его разглядывал.
– Это для пробы, – пояснил он.
И со смущённой улыбкой прибавил:
– От
Он встал за спиной у лейтенанта.
– Нет.
– Так, если что – не хотел тебя обидеть невзначай.
– Они же нам не мешают.
– Это было для пробы. Хотел проверить.
– Можно было и по-другому как-нибудь.
– Мы с ними воюем.
– Мы?
Лейтенант удивлённо обернулся к нему.
– Ну да, ты и я, – и залез в блиндаж.
И зачем нужно было всех переполошить? Он вытащил сигарету. Хотелось пойти и спокойно поваляться в блиндаже.
Поднялся холодный ветер, ему в лицо ударило зарядом колких крупинок льда. Курить, стоя к ветру лицом, было неприятно – перехватывало дыхание. Он повернулся спиной к ветру. Подняв голову, с удивлением обнаружил, что небо приблизилось к нему почти вплотную. Из-за гор наползал густой туман, грузный и тягучий, и набивался в ущелье.
Он пульнул сигарету по ветру. Облако висело прямо у него над головой. Протяни он руку – мог бы ухватить полную горсть. Туман подбирался ближе, подползал к нему. Ещё немного, и он накроет блиндаж.
Ветер подутих, и сверху вдруг посыпались, пританцовывая, снежные хлопья. Он видел снегопад всего несколько раз в жизни. От радости он принялся бегать по площадке, зовя лейтенанта.
Тот выбежал из блиндажа, потрясая автоматом, но, увидев порхающие в воздухе снежинки, вернул оружие на место и подбежал к нему. Скрестив на груди руки, они одновременно и в такт пустились в пляс.
Снежные хлопья с каждым мигом становились всё крупнее.
Лейтенант, задыхаясь, поднял к небу лицо и высунул красный язык. Снежинки опускались на него и таяли. Было смешно смотреть на такое ребячество. Но стоило только ему самому ощутить прохладные прикосновения снежинок к горячему языку, как он оценил всю прелесть затеи.
Снег повалил с такой силой, что невозможно было открыть глаза – в них тут же лезла ледяная крупа и мешала смотреть. Он сказал про себя: «Вот так бы было всегда – весело и легко!»
Его сердце наполняла радость и чувство спокойной уверенности.
Теперь к снегопаду прибавился ветер, и стоять выпрямившись стало невмоготу. Они побежали в блиндаж, задвинули дверной проём металлическим листом и опустили полог. Первым делом нужно было зажечь фонарь и обогреть помещение. Снег у них на голове и плечах начал таять, и лицо лейтенанта блестело, как свежевымытое.
– Эх, нам бы сюда окошко!
– Чего?
– Окно. Так здорово сидеть у окна и смотреть, как падает снег.
С этими словами лейтенант поднял гадательную книгу и уселся на пол. Он подошёл поближе и уставился на лейтенантову находку.
Тот сказал:
– На голодный желудок не пойдёт, – захлопнул книгу и перевёл взгляд на него.
– У самого уже живот свело.
Он взял несколько банок с консервами и примостился на полу. Аккуратно вскрыл банки штык-ножом, вытряхнул содержимое на сковородку и поставил на примус. Баклажанная икра с фасолью.
Вооружившись ложкой, он сидел перед примусом и помешивал еду в сковородке. Лейтенант снова взялся за изучение китайской гадательной книги. Держа её одной рукой и с головой погрузившись в чтение, он другой рукой развязывал шнурки на берцах. Стащив берцы, отшвырнул их к двери, потом собрал валявшиеся вокруг одеяла и подложил под себя – ни дать ни взять курица на сеновале перед тем как снести яйцо.
– Кажется, я сто лет ничего не ел.
Лейтенант не ответил – так увлёкся. Он снял сковород ку с примуса и перенёс её на ящик, стоявший посреди блиндажа. Открыл две жестянки с апельсиновым соком и рас ставил их красиво по обеим сторонам сковородки. Вилки с ложками тоже разложил аккуратно, сбоку от банок с соком.
– Командир!
Лейтенант закрыл книгу и, улыбаясь, придвинулся к столу.
– Света маловато.
Он снял фонарь и придвинул его поближе. Теперь половина блиндажа была ярко освещена, а другая половина погрузилась в темноту. Всё было готово. Во взгляде лей тенанта светились доброта и человеколюбие, над едой поднимался пар, смешанный с ароматом специй.
Не спеша они подняли приборы и приступили к еде. Лейтенант накалывал на вилку небольшие кусочки.
– Знаешь, я учусь на юриста, был бы на последнем курсе… если б не эта война.
– Тут уж никуда не денешься.
– Да, увы.
Лейтенант глотнул апельсинового сока, а он не жуя проглотил здоровенный жирный кусок и сказал:
– У нас есть земля. От отца осталась.
– Обрабатываешь?
– Нет, сдал в аренду. Хотел пойти изучать литературу.
Впервые за долгое время ему доводилось поесть в такой тихой и мирной обстановке. Если раньше, в плавнях, приходилось есть в блиндаже, то на душе у него всегда делалось паскудно. Каждый раз, протягивая руку за новым куском, он думал, а не последняя ли это пища в его жизни.
Улыбаясь с набитым ртом, он смотрел в медовые глаза лейтенанта и тщательно пережёвывал еду – старался не отстать он него в соблюдении основ этикета.
Лейтенант сказал:
– Ни в чём нельзя быть уверенным. Вот я – студент юрфака, а сижу здесь… У меня и невеста есть, представляешь?
На секунду он перестал жевать. Через щели между металлическим щитом и стенами в блиндаж просачивался ледяной воздух. Слышно было, как снаружи завывает ветер.
– Ей восемнадцать.
Он опустил голову. Сейчас ему не хотелось встречаться глазами с лейтенантом. Он ополовинил свою банку с соком, поднял пустую сковородку и отставил в сторону. Лейтенант сидел, вытянув ноги, и пытался прикурить от пламени фонаря.