Мой личный враг
Шрифт:
– Обслуживание в номер, – с профессиональной улыбкой произносит молодой парень в форме официанта.
Я шире открываю дверь и отхожу, чтобы он мог вкатить свою тележку.
– Я должна оплатить? – спрашиваю в замешательстве.
– Все уже оплачено, – он улыбается. – Приятного аппетита.
Я киваю, как болванчик. Когда за официантом закрывается дверь, подхожу к тележке и снимаю с единственной тарелки круглую металлическую крышку.
Комнату заполняет дурманящий аромат чеснока, специй и отлично приготовленного мяса.
4
Утро я встречаю в боевом настроении. Просыпаюсь ни свет ни заря,
В комнате царит полумрак. Подхожу к большому окну от пола до потолка, открываю тяжелые портьеры и замираю от восторга. Воздух за окном кажется золотым от ярких лучей восходящего солнца, которые многократно отражаются от снежных покровов. Но самое главное, передо мной предстают совершенно умопомрачительные горы, которые как величественные стражники, охраняют долину. Вчера в сумерках я просто не увидела, что они кольцом опоясывают курорт, поэтому сегодня оказалась не готова к такому великолепному зрелищу.
Позволяю себе насладиться моментом и мчусь в ванную, чтобы умыться и почистить зубы. Когда возвращаюсь в комнату, замечаю царящий тут беспорядок.
Ночью, стараясь не разбудить меня, Сашка вытряхнул из сумки все свои вещи в поисках чего-то необходимого, и теперь его джинсы, свитера и футболки кучами свалены на полу и кресле. Его усилия были напрасны – я прекрасно слышала его возню, но по мотивам, которые мне самой сложно объяснить, предпочла сделать вид, что сплю.
Переступаю через пустую сумку и подхожу ближе. С кровати доносится мерное глубокое дыхание. Смуглое мускулистое тело ярким пятном выделяется на фоне белоснежных простыней. Сашка спит на животе, распластавшись поперек кровати и обнимая одной рукой подушку. Присаживаюсь на краешек постели и любуюсь его лицом. Сон смягчил брутальную резкость его черт. Темные длинные ресницы отбрасывают мягкие полукруглые тени на его щеки, слегка приоткрытые тонкие губы кажутся теплыми и нежными. Разглядываю его со смешанным чувством любопытства и легкого смущения. Сашка всегда будет моим первым и единственным мужчиной. За время, которое мы вместе, я успела хорошо изучить его, но просыпаться с ним по утрам вот так как сейчас – нахожу в этом столько новой интимности, особого доверия. В этот миг особенно остро чувствую вину за вчерашний вечер и особенно за ночь и очень хочу все исправить.
Протягиваю руку и кладу Сашке на спину. Пальцы ласково скользят по теплым гладким плечам, пробегаются вдоль позвоночника и, встретив преграду в виде сбившейся простыни, останавливаются на талии. Он не реагирует. Тогда я осторожно подцепляю край простыни и тяну ее вниз. Слышится легкий вздох, но лежит он все также неподвижно. Осмелев, снова тащу простынь вниз.
– Мама не учила, что с мужчинами нельзя вести себя подобным образом в столь ранний час? Последствия могут быть самыми неожиданными, – раздается хриплый после сна голос Сашки.
Не успеваю ответить, как он молниеносно переворачивается, сильная рука хватает меня за локоть и дергает. Взвизгнув от неожиданности падаю на постель и оказываюсь прижата к матрасу жарким телом.
– Нет, – бормочу я и улыбаюсь. – Полагаю, мама в подобной ситуации повела бы себя точно также.
Сашка обхватывает мою ладонь и подносит к губам, а потом целует каждый пальчик
– Черт! – бормочет Сашка, и смотрит на экран. – Я забился с Костиком пойти в горы к самому открытию трасс. Ночью снега навалило, кайф оторваться на пухляке. Малыш, извини, давай в другой раз.
Он резко поднимается с постели, так что я даже не успеваю сомкнуть руки вокруг его торса в попытке удержать рядом. С губ созывается вздох разочарования. Это нормально, что мы уже почти сутки рядом, а до сих пор не ушли дальше легкого петтинга? К тому же, я тоже катаюсь и вполне неплохо. Мог бы меня взять, а не Костю.
Когда Сашка скрывается в ванной, с минуту лежу на кровати, успокаивая взбунтовавшиеся гормоны, потом беру телефон и пишу Ленке. Раз наши парни нас динамят, хоть с подругой с глазу на глаз поболтаю.
***
В отеле на завтраке отличная шведка, так что, помня вчерашний прокол на ужине, я решаю ни в чем себе не отказывать. Набираю огромную тарелку закусок и сажусь на диван напротив Ленки. Подруга зевает и медитативно пьет кофе, а на шее у нее свеженький засос. Подозреваю, что ее ночь прошла куда более насыщенно, чем моя.
– Ты не беременна? – внезапно спрашивает Ленка, оценивающим взглядом изучая гору еды на моей тарелке. – Вчера за ужином ты так странно себя вела.
– Сто процентов нет, – отвечаю со смешком. – Вчера я просто переутомилась.
– Помнишь Лизку из параллельного класса? Она тоже так говорила, а оказалось, залетела.
– Уймись, – отвечаю твердо, отправляя в рот кусочек лосося. – Я не беременна.
– Ладно, – примирительно ворчит подруга, утаскивая у меня ломоть сыра. – Рассказывай, как поживает столица.
Я расслабляюсь и начинаю посвящать Ленку в подробности своей жизни в Москве, а она в ответ травит байки о наших общих знакомых из Ростова.
– А Даниила ты откуда знаешь? – вдруг задает она вопрос, который моментально портит мне настроение. – Тако-о-ой парень.
– Раз в жизни его видела, – коротко бросаю я. – Он не в моем вкусе. А у тебя с Костей проблемы?
– С чего ты взяла? – на ее лице написано удивление.
– С твоих придыханий по Благову.
Ленка непонимающе смотрит на меня пару секунд, а потом пожимает плечами.
– Я гедонист, – поясняет она философски. – Могу оценить горячего мужика, даже при наличии не менее горячего собственного.
Поджимаю губы и остервенело жую помидор. Отчего-то бесит, что Ленка считает Благова горячим.
***
После завтрака мы с подругой идем осваивать кавказские хребты горнолыжного курорта. Наряженные в яркие спортивные костюмы, заходим в первый попавшийся прокат и набираем инвентарь, а потом топаем на подъемник.
Пока едем в кабинке, пишу Сашке, чтобы узнать, где его искать. Пять минут пялюсь на экран, но он так ничего и не отвечает. Обидно даже: пока я думаю, как внести огонька в наши отношения, он катается забыв обо всем – судя по WhatsApp’s последний раз в сети был в 7.30 утра.