Мой любимый деградант

Орлова Лидия Витальевна

И я подумала, что сейчас теряю бесценное время. Разве можно сидеть на земле в пыли, даже не сделав попытку найти мужа и помочь ему? Мне показалось, что мой мозг снова собрался во едино, и теперь для меня звучали совсем другие, уже обнадеживающие, мысли:

"Тим маг десятой высшей ступени";

"У Тима хорошая физическая подготовка, он даже меня учил правильно группироваться при падении";

"Он сам спрыгнул с обрыва, значит, знал что делал";

"У нас будет ребенок, поэтому с Тимом просто не может произойти ничего плохого".

Я встала и, уже от нетерпения скорее добраться до

мужа, не чувствуя под собой земли, побежала вниз. А, когда ноги стали ощущать под собой камни, я начала внимательно вглядываться в темноту. Не найдя Тима лежащим на земле, я посмотрела вверх, чтоб проверить ориентир - обрыв над берегом. Может, я ищу мужа не там? А Тим лежит совсем с другой стороны.

Но, когда я подняла голову на обрывающийся выступ Горы над собой, я увидела освещённого лёгким светом звёзд Тима. Он висел ногами вверх, и, подтянувшись, отбивался от лиан опутавших его ноги. И сейчас Тим бил не маленькими пульсарами, как раньше, когда боялся навредить мне или себе. Он нанес последние несколько ударов большими яркими пульсирующими сферами. И лианы, которые не выпускали Тима из захвата и подтягивали его к внутренней стороне нависающей части обрыва, с треском разлетелись на щепки.

А Тим, освободив ноги, слетел вниз. Он падал, как в замедленном кадре, спиной вперед раскинув руки в стороны. Но в момент падения, каким-то чудом, смог собраться и создать правой рукой зелёный, средней величины, пульсар и упал на каменистый берег прямо в него. Зелёная сфера, срезонировав от поверхности земли, с лёгким хлопком исчезла. А Тим остался лежать неподвижно под обрывом.

Я побежала к нему. Он, я внушала себе, не мог сильно пострадать. Тим же до последнего момента магичил, а зелёные пульсары имеют отталкивающую силу. Тим же все равно что на батут упал - успокаивала я себя, пока не села возле Тима на камешки.

Вблизи, под неярким светом звезд, были хорошо видны ссадины на лице и руках Тима, его порванный во многих местах комбинезон и неестественный изгиб правой руки.

Я погладила мужа рукой по лбу, и убрала растрепавшиеся волосы с лица. А Тим открыл глаза и внимательно всмотрелся в мое лицо:

– Сафира? Ты не пострадала? Что-нибудь болит?
– Я его заверила, что со мной все в порядке, и что я даже испугалась не очень сильно. Хотя все внутренности у меня ещё дрожали и не могли занять свои законные места от кульбитов, которые совершали, когда я, как приклеенная стояла на земле, от сильнейшего приступа страха.

– Тим, а что болит у тебя?
– От моего вопроса он сильно зажмурил глаза и надолго замолчал. Испугавшись, когда дыхание мужа стало слишком шумным и поверхностным, я ущипнула мужа за бедро. Тим, вздрогнув, открыл глаза и посмотрел на меня с недоумением и какой-то мальчишеской обидой.
– Больно?
– Тим моргнул. А я жизнерадостно сказала.
– Это очень хорошо. Значит, позвоночник не пострадал.

– Экстремальная диагностика, - усмехнулся Тим и попадался сесть, но скривился от боли и замер неподвижно.

– Тим, у тебя рука странно лежит, - заметила я.

– Рука?
– Посмотрел он на меня. И, видимо, собравшись духом, сказал.
– А болят у меня ноги.

Он не хотел позволять мне осматривать свои ноги, особенно ступни. За два месяца нашей

супружеской жизни я ни разу не видела его без носков. Он надевал из даже когда ложился спать. И из ванны, ещё до конца не обсохнув, всегда выходил в носках. Вначале меня это сильно раздражало, как демонстрация недоверия мне. Но я поняла, что всю жизнь воспринимая вторые пальцы на своих ступнях, немного переросшие большие, как уродство, он просто не может мгновенно изменить свой взгляд на них. И больше не говорила Тиму, что у него абсолютно нормальные пальцы.

А сейчас, несмотря на возмущение Тима и его попытки отвлечь меня от своих ног, я стала настойчиво ощупывать его правую ногу от самого бедра. Каждый ее сантиметр. Когда же я стала расшнуровывать его сапоги, Тим попросил меня, чуть ли не дрожащим голосом, на этом осмотр закончить.

– Тим!
– Начиная злиться, сказала я.
– Ты хочешь оставить меня вдовой? Чтоб дядя выбрал мне мужа по своему усмотрению?

– Нет. Но...

– Тогда не мешай мне! Я и так каждую ночь рассматривала пальцы на твоих ногах. Ничего страшного я не увижу!

Обескураженный моими словами, Тим перестал пытаться помешать мне и только накрыл локтем левой руки лицо, закрывая глаза.

Я сняла с его правой ноги сапог и носок. И ощупала всю ступню, поворачивая ее в разные стороны. Повреждений на ней не было. От резких приступов боли Тим не вздрагивал. Хруста он не ощущал, и отека тоже, вроде бы, не было. Только около щиколоток Тим при надавливании чувствовал боль, но она была не сильной. Я попросила Тима согнуть ногу в колене и постучать ею по земле. И мы вместе порадовались, что сильная боль при этом в ноге не появилась. Значит, опасения Тима не оправдались, и эта нога у него не повреждена.

Таким же образом я осмотрела левую ногу мужа. И когда Тим понял, что обе ноги у него не сломаны, он, радостно выдохнув, попытался сесть, но с трудом сдержав стон, упал на спину.

– Тим, - вскричала я, - у тебя же рука неправильно изогнута! Я тебе говорила.

Сквозь стиснутые зубы Тим почти неслышно ругнулся, упоминая пятые точки всех известных ему животных, и уже громче добавил:

– Прости, Сафира. И забудь, что я случайно сказал.

Только он не случайно это сказал. Выругавшись, он как-то попытался перетерпеть приступ боли. Но через несколько минут я заметила, что Тим уснул. Я его потеребила, и сильно испугалась, когда он никак не отреагировал на мои действия. Чтоб привести его в себя, я побежала к реке и принесла в пригоршне немного воды.

Когда я привела Тима в чувство, он поймал меня за плечо левой рукой и, вглядываясь в меня сквозь темноту, сказал:

– Сафира, не уходи от меня. Сиди здесь. Пожалуйста. Если испугаешься, разбуди меня, вдруг снова усну. Утром мы поднимемся наверх и соберём то, что осталось от наших вещей. И, если рука у меня сломана, вызовем помощь.

Тим ещё что-то говорил, но речь его становилась все неразборчивее и он снова потерял сознание. Для меня было очевидно, если он теряет сознание от боли, то перелом у него точно есть. Но я боялась, что помимо перелома руки, у Тима могут оказаться ещё и внутренние травмы. А при таком тусклом свете осмотреть мужа, есть ли у него синяки и отеки на теле я уже боялась.