Мой любимый демон
Шрифт:
– Не смей, мальчишка! Душа – дар, за который ты должен быть благодарен до конца дней твоих.
– И что теперь? Я не могу отойти от нее ни на шаг, – возмутился сын.
– Верно. Ведь привязала, не имея ни капли чувства к тебе.
– И что это должно значить? – Дамиан ожег отца негодующим взглядом.
– С тем, как будут усиливаться ее чувства к тебе, будет увеличиваться твоя свобода. В итоге вы поменяетесь местами. Ты станешь таким же свободным, как и она сейчас. Но…
– Что – но? – раздраженно поинтересовался молодой человек.
– Она
Это означало, что его слова вряд ли сейчас дойдут до адресата.
– Мне до этого должно быть дело? Она сама это начала! – выкрикнул Дамиан.
– Думаю, тебе придется пересмотреть свое отношение к людям, сын, – невозмутимо посоветовал отец.
– Я – не ты, – отрывисто бросил молодой человек.
– Не будем поднимать эту тему сейчас. Просто уясни, твоя свобода зависит от того, как быстро ты заставишь эту девочку любить тебя.
Дамиан в панике поглядел на Маргариту, застывшую статуей. Влюбить в себя человека? Никогда! Он не такой, как его отец! Пусть его мать и была человеком, но люди так жалки, так примитивны и хрупки, одно неверное движение – и жизнь покидает их. Как было и с его матерью. Он не собирался связываться с этим миром. Но как быть? Неужели придется сыграть эту роль?..
Глава 6
Дамиан остановился у тяжелой, гладко отполированной двери, ведущей в коридор. Молодой человек уже поднял руку, намереваясь взяться за резную дверную ручку и покинуть кабинет отца, но остановился, понимая, что должен договорить. Он резко развернулся и устремил взгляд на окаменевшую у стола девушку.
– Она – огнетворец, – раздался холодный голос Дамиана.
– Нет. Она не принадлежит к огнетворцам. – Виктор даже не поднялся, говоря спокойно, словно они обсуждали погоду.
Он не удивлен? Дамиан был обескуражен.
– Но я сам видел, она низвергла одного из низших. Я видел огонь! – Молодой человек перешел на крик.
– Тебе стоило бы больше времени уделять учебе, сын. Если ты хотя бы между боями в Майтрее мог перелистнуть пару страниц, то увидел бы отличие. Орден уже давно учуял бы ее, будь она одним из их драгоценных воинов. Эта девочка не имеет никакой власти над огнем.
Дамиан замотал головой, отмахиваясь от отца, словно от наваждения.
– Посмотри на свою руку, – невозмутимо посоветовал ректор академии.
Не понимая, молодой человек автоматически поднял ладонь, выставляя ее перед собой.
– Ну? – полюбопытствовал отец.
Легкая улыбка заиграла на его губах. В синих глазах Дамиана застыло неподдельное изумление. Не осталось и следа от ожога.
– Как это возможно? Это пламя оставляет следы на несколько дней даже у меня!
– Оставляет. Но для этого ему нужно было бы коснуться тебя, – усмехнулся Виктор.
– Давай уже, говори! – Терпение Дамиана лопнуло.
– Амсир, маленький, очаровательный амсир. –
Он подошел к Маргарите и пригладил ее волосы. Затем поправил ее одежду.
– Это имя им дали еще древние кельты, точнее будет сказать, жрецы-друиды. Они ревностно охраняли свои знания, так как опасались потерять свое влияние. Обучение друидов, надо отметить, производилось исключительно устно, и ученик в первую очередь развивал память, чтобы запомнить огромное количество информации. Поэтому и не осталось письменных подтверждений существования амсиров с того времени. Кельтская культура была богата легендами и преданиями, которые веками передавались из уст в уста и, как правило, сохранились в нескольких вариантах.
– Отец! – фыркнул Дамиан.
– Амсир – великолепный мастер иллюзий. При желании, владея собственной силой на достойном уровне, он может создавать потрясающие вещи. И ты даже не заподозришь обмана. Будь осторожен, Дамиан, или она сведет тебя с ума своими иллюзиями. – Виктор улыбнулся краешком губ. – Они дали тебе имя Марсель?
Теперь он повернулся обратно к сыну. Молодой человек глядел на него исподлобья, словно дикий зверь. Иллюзии, значит? Все это время она морочила ему голову и он был так глуп, что не смог заметить этого? Проклятье!
– Ты знаешь собор Нотр Дам де ла Гард, базилику в Марселе? – Виктор приподнял черную бровь. – Помню, как он был построен по проекту этого вечно молчаливого Анри-Жака Эсперандье… Местные жители прозвали ее «La Bonne Mere» – «Хорошая Мать», считая хранительницей города. Здание построено на фундаменте древней крепости, той самой, где был разбит первый Орден, на самой высокой точке города. Но пятого июня тысяча восемьсот шестьдесят четвертого года базилика была освящена, и больше ни один из пришедших с Майтреи не мог ступить в нее.
Мужчина горько усмехнулся.
– Именно тогда я решил возвести здесь академию, практически повторив чертеж Эсперандье, и надеюсь, что все эти годы «Corde puro» по праву может считаться La Bonne Mere для своих воспитанников.
– Вот только избавь меня от восхваления этого проклятого города, – зарычал Дамиан, – я достаточно наслушался этого утром!
Смех ректора был неожиданным. Он действительно забавлялся смятением сына и его растерянностью.
– Я никогда не слышал об амсирах, – фыркнул молодой человек, разозленный весельем отца.
– Несомненно, – ректор потер гладко выбритый подбородок, – им же не надо отрывать головы или махать мечом до изнеможения. Они скучны и невоинственны. Зачем тебе о них знать?
Дамиан припомнил ночь встречи с Маргаритой и скептически поглядел на отца. Издевается он, что ли?
– Корни ее семьи со стороны матери берут свое начало в землях восточных кельтов, ранее расселенных по долине Дуная. Они, поверь мне, знали, как пользоваться даром амсиров.
– Как ты догадался о ней? – Молодой человек привычным движением одернул куртку.