Мой любимый глюк
Шрифт:
– Вы позволите подняться, сиятельная? – спросил он. – Колено, знаете ли, – и мужчина развел руками.
– Да конечно, – оторопело сказала я.
– Благодарю вас, – удовлетворенно произнес мой глюк и с некоторым трудом поднялся на ноги. При этом, как я заметила, он внимательно следил за тем, чтобы простыня, коей он был обвязан, не дай бог не развязалась.
Передо мной как наяву пронеслось чудное виденье, нынче скрытое от любопытных глаз. Тут я почувствовала, что краснею.
Да что же такое! Глюк, не глюк, а пациент. Живой, слава
– Зоя, соберись, – строго сказала я себе. – А раз живой, то вот пусть и объяснит, какая такая я вся из себя сиятельная.
Обращение было странным, но не скажу, чтобы мне не понравилось.
– И я жду объяснений, милорд, – вдруг, само собой вырвалось у меня.
– Ну, Зоя, ты даешь, – ошалело подумала я.
А вот мой глюк при этих словах аж просиял:
– Конечно, сиятельная! – радостно сказал он, но тут тень раздумья упала на высокий лоб. Он с некоторым сомнением посмотрел на меня, и спросил:
– Вы позволите взять вас за руку?
– Ну, наконец хоть что-то, – подумала я и покраснела еще сильнее.
Мужчина же, очевидно, не совсем верно понял мои эмоции, столь ярко выраженные.
Или же понял очень хорошо, но…
Во всяком случае, он быстро взял себя в руки и даже с некоторым испугом произнес:
– Это совершенно необходимо, сиятельная. Боюсь, иначе мои объяснения покажутся вам просто бредом.
– Да конечно, берите, – вздохнула я, совершенно не понимая, что же движет моим глюком. Не понимая, но вот чувствуя, что, пожалуй, так действительно будет правильно.
И стоило только ему взять меня за руку, которая чуть-чуть все-таки дрожала, я будто замерла.
Замерла, а сердце мое затрепетало. Затрепетало, как птичка, пойманная в клетку.
А мой глюк неожиданно вздрогнул, и чуть сильнее, чем это было необходимо, сжал мою руку.
Это продолжалось всего одно мгновенье. Потому что неожиданно мужчина, явно преодолевая сопротивление, высвободил свою руку и хрипло сглотнул.
Но я.. Я как раз в это-то самое мгновение и почувствовала, что глюк, мой глюк, совершенно не так холоден и равнодушен, как желал это показать.
И еще… За то время, когда наши руки были переплетены, я успела многое узнать. Будто смотрела кино, которое разворачивалось перед глазами. И в этом кинофильме передо мной пронеслась целая жизнь, нет, жизни людей.
Людей, которые людьми вовсе не были.
А были.. вот вы не поверите, эльфами.
И самое странное и самое необычное было то, что и я, Зоя Савельева, имела к ним самое непосредственное отношение.
Правда, эльфов я представляла несколько другими.
Тут я внимательно еще раз взглянула на глюка. Да. У него были довольно остренькие уши, но вовсе не такие длинные, которые должны быть у эльфов-то. Уж это я знала. Слава богу, и книжки читала, и рисунки видела, и кино смотрела.
Неожиданно я подскочила, и, не обращая внимания на дернувшегося от моего резкого движения красавца, кинулась
Глава 8
Взгляд со стороны Клариэля.
Второй раз я пришел в себя значительно быстрее. Впрочем, когда находишься в состоянии куколки, время значения не имеет. Нет его там, времени. Только пустота и темнота. И ты, полностью растворенный в этом безвременьи.
Однако основатели были ко мне милосердны. Потому что я начал ощущать, сначала только точечно, потом все телом, которое еще было совершенно неподвижно и напоминало труп, слабые, но все учащающиеся всплески энергии.
И наконец я смог почувствовать редкие толчки.
– Это же сердце, – все еще отстраненно подумал я. – Надо же. Кто-то здесь, в этом мире, лишенном магии, смог его запустить.
И опять меня как молнией озарило понимание, кто же это мог быть.
Но понимание пониманием, но для каких-то действий тело было еще не готово.
Однако я почувствовал, как блаженная улыбка сама собой просится растянуть мои губы.
Основатели! Как же хорошо быть живым. Однако возвращаться из той темноты и холода, которые хоть и помогали сохраниться что сознанию, что телу, было болезненно.
Да, пришлось пройти через боль. Дело, конечно, привычное, но весьма неприятное.
“Куколка”, режим сохранения сознания и его телесного вместилища, разработанный основателями, переходил наконец в завершающую фазу.
– Как же мне повезло!– расслабленно думал я. – Ведь режим-режимом, но в этом мире меня запросто приняли бы за покойника, и покончили бы с телом. Не сказать, чтобы я так уж боялся смерти. Сколько раз она была так близко, что я мог просто взять и погрузиться в ничто.
Для эльфов, живущих полторы тысячи лет, честно говоря, смерть была даже в некотором роде избавлением.
Стыдно сказать, от скуки.
Но мне еще было далеко до такого почтенного возраста, да и скучать я не умел.
Ведь любимый меч всегда со мной. Я пошарил рукой по постели. Однако рядом его не было. Моя прелесть?!
Я лихорадочно пошарил еще раз, и тут наконец до меня дошло, что я тут. А он – дома. Уфф…
При этой мысли я и открыл глаза.
Открыл, и увидел ее. Девушку, которая нависла надо мной, упорно вглядываясь в мое лицо.
Увидев, что я открыл глаза, она облегченно вздохнула и убрала руки с моей груди.
Основатели! Как она была прекрасна…
Я сразу понял, что это она. Только она. Кто же еще? Кто другой мог вывести высокородного эльфа из куколки?
Только тот, в ком течет та же кровь.
Впрочем, чего еще ожидать от внучки Владетельного?
Правда, отцом-то ее был мой сбежавший от бремени власти Линолиэль.
И вот тут могли быть сюрпризы.
Ее глаза, сияющие как два драгоценных изумруда чистейшей пробы, вонзились прямо в мое сердце.
И такая радость затопила все мое существо, что первое, что я мог сказать, было: