Мой любимый похититель
Шрифт:
====== 11 часть ======
«Неужели она меня вспомнила только по запаху парфюма? — рассуждал Никифоров, лежа у себя в кровати. Глаза слипались, а мозг все продолжал думать только о ней. — Уйди! Уйди, пожалуйста, из моей головы! Я хочу спать!» — умолял он ее мысленно!
Мыслей о ней, было бесконечно много, и сколько бы парень не пытался переключиться на другие вещи, все было бесполезно. Стас даже несколько раз представлял небритое, рябое лицо своего начальника, но ничего не помогало, через секунду снова появлялся образ Лизы.
Парень еще какое-то время ворочался с боку на бок, но,
(Стас) Flashback
Прошло больше месяца, как я работал тренером по большому теннису.
До международных соревнований оставалась две недели, а я так ни разу не приблизился к Лизе Беловой. Вернее, у нас это было обоюдно, так как и она сама тоже продолжала всячески меня игнорировать. Если нам доводилось общаться, то это всегда заканчивалась хамством с ее стороны, а я старался не реагировать. Но в тот день, когда она соизволила обратиться ко мне, все пошло не так, как она планировала.
— Может, вы все-таки уделите мне внимание, Станислав Анатольевич? — как всегда грубо и бесцеремонно обратилась она ко мне. В этот момент, я стоял к ней спиной, потому что наблюдал за спаррингом девочек. — Все равно стоите без дела, — добавила она еще грубее.
— Боже! Что я слышу?! Сама королева тенниса, снизошла до убогого тренера? — саркастично отозвался я, продолжая стоять к ней спиной. Так как я уже адаптировался к ее хамству, меня мало задевало ее отношение. — С чего ЭТО вдруг?
— Потому что, вы наш тренер, вы обяз…
— Что, что, что?! — перебивая ее на полуслове, скрестив руки на груди, развернулся я к ней. — Нет, нет, нет. Лично я, лично тебе, ничего не обязан! Забыла? Разве не ты установила эти правила! — продолжал я в том же духе, немного начиная заводиться.
— Я просто хочу, чтобы вы меня потрене…
— Забудь! — снова перебил я ее. Удивляясь тому, что девчонка обратилась ко мне на «Вы». Интересно, надолго ли ее хватит? — Ты четко дала понять, что справляешься прекрасно без меня. Вот и дерзай дальше сама, чего пристала? — я заметил, что она на миг даже растерялась, но эта была всего секунда, видимо не знала что ответить. Отвернувшись от нее, я слышал, ее тяжелое сопение, видимо перебороть свою гордыню, и подойти ко мне с просьбой потренировать, было выше ее сил. Да еще услышать отказ в такой форме. — Что Белова, сложно найти аргументы против своих же слов?
— Ты не имеешь права! — возмутилась она переходя резко на «ты», а на нас уже стали обращать внимание другие спортсменки. Вот ее терпение и лопнуло, как мыльный пузырь,
— Ну, иметь или не иметь, уже решать мне. А иметь тебя, я не хочу! — продолжал я гнуть свое, Мне так хотелось повернуть голову и посмотреть на ее лицо: интересно, какое оно сейчас у нее?
— Имей своих шлюх! — огрызнулась она. — А нас, ты обязан тренировать! И меня в том числе! — перешла она на крик.
— Я тренирую только тех, дорогуша, кто улыбается, здоровается со мной при встрече, и обращается уважительно. Тех, кто видит во мне тренера, а не мальчика сидящего на скамейке. Попроси вежливо, может я еще, и подумаю, — разошелся я окончательно. Я был зол, раздражен, из-за того, что эта соплячка,
— Ах вот значит как?! Попросить вежливо?! — громко и недовольно хмыкнула она, затем откинув ракетку в сторону, она куда-то направилась, но мне это уже было неинтересно. Я просто стоял и радовался про себя, что мне удалось ответить ей ее же монетой.
Но ликовать мне долго не пришлось, примерно через двадцать минут, зазвонил мобильный.
— Ах ты, маленькая сучка! Уже успела пожаловаться директору! — понимая, к чему звонок от дяди Юры. Я принял вызов с неохотой. — Да?
— Сейчас же зайди ко мне в кабинет, есть разговор! — сказал он недовольным тоном и отключил связь.
Через пять минут я стоял в его кабинете.
— Стас, присядь, — как обычно начал он издалека. — Что происходит между тобой и капитаном Беловой?
— Ни-че-го… — протянул я с невинным видом, садясь на стул и скрестив руки на груди. Говорить дяди правду, мне не хотелось.
— А, по-моему, между вами что-то происходит, — пояснил он, глядя мне в глаза. — Вот, полюбуйся, на тебя она тут жалобу накатала, — дядя протянул мне лист бумаги, на котором было написано:
«Прошу уволить тренера Никифорова Станислава Анатольевича, за неграмотный подход к своим подопечным! Тренер постоянно не справляется со своими обязанностями, без конца грубит, повышает голос, ругается матом... ». А дальше, пошел перечень всех недостатков, о которых я и сам не подозревал. А больше всего мне понравилась фраза:
«Систематически избегает тренировки с индивидуальным подходом особенно меня, капитана команды, Белову Елизавету Андреевну. Прошу расценить это, как личное оскорбление и дискриминацию!»
— Какая к черту дискри… Так, ладно, — беря себя в руки, выдохнув, я посмотрел на директора. — Я все понял. Мне сейчас уволиться? — поинтересовался я, возвращая ее писанину обратно дяде.
— Ну не кипятись, не кипятись… — попытался он меня сразу успокоить. — Видать, ты ее чем-то задел. Да? Я правильно понимаю?
— Да чем же, ё-моё?! — продолжал я возмущаться.
— Это ты мне скажи, это ведь у вас там, что-то не заладилось? — и отложил ее листок на край стола.
— ЧТО?! Не заладилось у нас?! Это у нее в голове с рождения, что-то там не заладилось! Так, ладно, — я набрал воздух в легкие и медленно его выдохнул. — Все не так, как ты думаешь… — и я рассказал директору, все как было, с самого начала. Юра выслушал меня спокойно.
— Так, хорошо, ну я понял тебя, — наконец изрек дядя, когда я закончил свои объяснения. — Девчонка похоже на тебя обижена из-за того, что ты со всеми тренируешься, а с ней нет, — вынес свой вердикт директор.
— Не знаю, ну она же сама сказала, что может обойтись без меня, что от меня больше пользы, если я сижу на лавочке, — обиженно буркнул я, словно оправдывающийся школьник.
— Да, да, да… Ты все это уже рассказывал, — махнул он рукой. — Но, Стас, будь взрослее, ты же видишь, она еще подросток, — вздохнул дядя, потирая переносицу.
— Подросток, у которого гонор через край! — не унимался я, подскочив со стула.
— И все же, Стас, она подошла к тебе первой, — добавил он спокойно, не обращая внимания на мой возмущенный тон.