Мой любимый враг
Шрифт:
— Ты и не могла бы. Я не боюсь ничего, что ты можешь сказать или сделать. — Он встал. — Извини, у меня дела. — У двери он задержался. — Да, об этом приеме: если ты хочешь его устроить, я не возражаю! Но дождись сначала результатов, хорошо? Я могу и проиграть!
Почему-то Джулия не сомневалась, что Найджел победит: она могла представить себе, как он говорит с трибуны с той же энергией, что и в суде, увлекая аудиторию. Она не могла не признать, что он — идеальный кандидат: его привлекательность обеспечивала голоса женщин, его ум убеждал мужчин.
Поэтому она не удивилась,
Она тщательно продумала меню и в день приема сама расставила цветы на длинном обеденном столе. Перед каждой женщиной розовые розы и фиалки в хрустальных вазочках. В качестве единственного освещения она выбрала высокие темно-красные свечи в серебряных канделябрах. В результате возникла атмосфера элегантности и уюта, которой она осталась довольна. Вскоре она услышала, как Найджел вошел в свою комнату. До нее донесся шум выдвигаемых ящиков, открывающихся и закрывающихся дверей шкафов, пока он переодевался, и почему-то эти звуки были ей приятны. Она быстро надела приготовленное заранее платье. Еще только задумав этот прием, она уже знала, что именно будет на ней этим вечером. Но чего она хотела добиться, остановив свой выбор на белоснежном платье: напомнить Найджелу об их свадьбе или пробудить воспоминания о его любви, — она не знала. Как бы то ни было, это платье походило на то, которое было на ней в первый вечер после их свадьбы. Это был еще один подарок Деспуа, который она пока не надевала. Из мягкого белого шифона, оно ниспадало до самого пола, струясь вокруг ее ног. Корсаж удерживался тонкой лентой, расшитой серебром и жемчугом, и подчеркивал ее молочно-белые плечи. Свободный покрой платья был обманчив: когда она двигалась, шифон облегал изящные линии ее тела, подчеркивая округлость груди, тонкую талию, длинные стройные ноги. Она расчесала волосы на прямой пробор, и они мягкими волнами упали ей на плечи. Их темный цвет контрастировал с сиянием ее кожи, и она с удовлетворением рассматривала свое отражение в зеркале. Ни один нормальный мужчина не останется равнодушным к этой очаровательной картине, а в человеке, любившем ее — пусть в прошлом, — она наверняка вызовет смятение чувств.
Неожиданный стук в дверь, соединявшую ее спальню со спальней мужа, заставил ее отпрянуть от зеркала. Сердце ее заколотилось, когда она нетвердым голосом разрешила ему войти.
Впервые со дня их свадьбы он вошел в ее спальню, и в эту минуту она заметила, как он изменился за последние месяцы. Его лицо стало еще более худым, чем раньше, скулы и нос стали еще заметнее и придавали ему суровый, почти демонический вид, Несколько мгновений он разглядывал ее фигуру, чуть задержавшись на изгибе белой шеи, и наконец остановился на ее прекрасном удивленном лице.
— Я принес тебе вот это, — сказал он резко, протягивая кожаный футляр. — Они принадлежали моей двоюродной бабушке. Когда она умирала, то завещала их моей будущей жене.
Джулия взяла протянутый футляр и открыла его. На подушечке из темного бархата лежали великолепное колье из сапфиров и бриллиантов и длинные серьги. Камни сияли так, как будто в них таилась жизнь: глубокие прозрачные темно-синие сапфиры и бриллианты, играющие скрытым огнем.
— Они прекрасны! — воскликнула она. — Прекрасны… Но я не могу надеть их. Я не вправе.
— Они завещаны мне с условием, что их будет носить моя жена, — сказал он непримиримо. — А ты ею и являешься — по крайней мере, юридически. Кроме того, в нашу первую брачную ночь ты обещала быть на высоте положения.
— Ты помнишь все, что я сказала в тот вечер?
— Думаешь, я это когда-нибудь забуду?
Их взгляды встретились, и Джулия первой отвела глаза. Положив футляр на туалетный столик, она достала колье, аккуратно застегнула его на своей стройной шее, потом вдела в уши серьги.
— Ну вот, ты удовлетворен!
Она снова ощутила на себе его пристальный взгляд, и, хотя он сжал руки в кулаки, голос его остался совершенно спокойным.
— Они прекрасно на тебе смотрятся. Когда ты в следующий раз выйдешь замуж, Джулия, тебе следует выбрать миллионера. Тебе очень к лицу бриллианты. Они, насколько мне известно, самые твердые камни на свете! — Резко повернувшись, он вышел.
Потрясенная до глубины души, Джулия упала в кресло, внезапно почувствовав отвращение к самой себе.
Когда она наконец спустилась в гостиную, уже было слышно, как подъезжают первые гости, и у нее не было возможности поговорить с Найджелом наедине. Большинство пришедших были ей незнакомы — это были друзья Найджела, связанные с ним общей работой: очаровательные культурные люди и их прекрасно одетые жены. Лиз и Тони приехали одними из первых, девушка раскраснелась и казалась необыкновенно счастливой и прехорошенькой в платье с оборками, которое ничуть не скрывало ее полноту.
Здороваясь, она сжала руки Джулии.
— Ты выглядишь просто потрясающе! И на тебе фамильные сапфиры: теперь ты наконец настоящая Фарнхэм.
Эти слова потрясли Джулию. «Наконец настоящая Фарнхэм»! Джулия Трэффорд, дочь человека, который умер в тюрьме, куда его отправил тот, чье обручальное кольцо она носит, считается настоящей Фарнхэм. Это положение не казалось ей завидным, и, как она внезапно поняла, она никогда и не пыталась его занять.
— Кто-нибудь будет, кроме надутых друзей Найджела? — спросила Лиз, отвлекая Джулию от ее мыслей.
— Они вовсе не надутые, — запротестовала Джулия. — Но придет один мой друг — Конрад Уин-стер. Мне кажется, он тебе понравится. И потом, будет твоя кузина Сильвия.
— Вдова Джеральда? — воскликнула Лиз. — С чего это ты надумала приглашать эту кошку?
Джулия засмеялась:
— Тише, а то кто-нибудь тебя услышит! Я ее пригласила, потому что меня просил Найджел.
— Ты уже с ней встречалась?
— Да. Она приходила повидаться со мной пару недель назад.
— Не сомневаюсь! Не могла дождаться узнать, на ком это женился Найджел.
В этот момент вошли новые гости, и Джулия подошла к Найджелу, чтобы их приветствовать. Почти сразу же появился и Конрад Уинстер. Задержав руку Джулии в своей дольше необходимого, но поняв, что время для разговора с нею еще не настало, он немного поболтал ни о чем и отправился знакомиться с другими гостями.
К этому времени собрались уже все, кроме миссис Эрендел, и Джулию раздражала необходимость откладывать начало обеда. Подождав еще десять минут, она подошла к Найджелу, который разговаривал с друзьями, и с извиняющейся улыбкой отвела его в сторону.