Мой любимый враг
Шрифт:
С пятиминутным опозданием верхний свет был притушен, серые атласные занавеси, отгораживающие подиум, раздвинулись, образовав арку, и демонстрация весенней коллекции Деспуа началась. Джулия вышла первой, и ее приветствовали аплодисментами, утонувшими в шуме голосов.
— Значит, Деспуа по-прежнему оставил ее своей вешалкой… Хотела бы я, чтобы одежда смотрелась на мне так же… Она просто прелесть! И где это он нашел ее?.. Как ты думаешь — она его родственница? Говорят, он охраняет ее, как сторожевой пес!..
Мужчине, сидящему в первом ряду, эти замечания показались недобрыми: в них чувствовалась та легкая неприязнь,
— Потому что она сказочно хороша! Право, можно подумать, что у тебя нет глаз!
— Ну, в платье за двести гиней нетрудно выглядеть прекрасно!
— Да? — протянула его кузина. — Тогда оглянись по сторонам и скажи мне, может ли здесь хоть кто-нибудь сравниться с Джульеттой.
— Ох, нет! — простонал он. — Еще и Джульетта! Я не верю, что это ее настоящее имя.
— Какая разница? Все равно никого красивее я не видела. В следующий раз рассмотри ее как следует.
Ее спутник послушался и вынужден был признать, что это высокое, изящное создание, двигающееся медленно и грациозно, действительно радовало глаз.
По мере того как демонстрация близилась к концу, волнение усиливалось. И вот наконец две манекенщицы вышли в шелковых нарядах подружек невесты, и шепот нетерпения прокатился по рядам зрителей. Медленные аккорды свадебного марша разнеслись по залу, и все изумленно ахнули, увидев возникшую в арке из занавесей Джульетту.
Ее платье было воплощением невинности: умелое сочетание батиста и атласа, которое, казалось, обнажало все — и в то же время не обнажало ничего. Когда она двигалась, каждая косточка ее тела была обозначена, видна каждая линия прекрасной фигуры, но, за исключением лица и кистей рук, все было окутано материей. Это был шедевр портновского искусства, который мог родиться только у Деспуа и который могла надеть только девушка, сложенная так же прекрасно, как Джулия. Деспуа распорядился, чтобы она распустила волосы, и они темной волной легли ей на плечи. На ее лице не было косметики, если не считать туши на ресницах и бледной, отливающей серебром помады.
Мужчина, наблюдавший за ней, едва мог поверить, что такое преображение возможно. Куда-то исчезла экзотическая красавица прошедших двух часов, и ее сменила смущенная нежная девушка, чья беззащитность взывала к его рыцарским чувствам.
Джулия всем своим существом чувствовала, как он ее рассматривает. Несмотря на то что она уже привыкла к смелым, требовательным, а зачастую и похотливым взглядам, она никогда еще не встречала глаз столь проницательных.
Тем не менее она удивилась, когда он объявился снова несколько дней спустя. Глядя на публику из-за занавеса, она увидела, что он сидит в равнодушном одиночестве среди групп женщин. Как странно он выглядел в этой тепличной атмосфере! Хотя его нельзя было назвать красивым в традиционном смысле этого слова — он был слишком худым и высоким, — в то же время в нем было что-то, что выделяло его среди других мужчин, находившихся в зале. У него было лицо аскета, с высокими скулами, тонким, изогнутым ртом и упрямым подбородком. Его волосы, темные и густые, были зачесаны назад, но одна прядь падала на лоб, придавая ему залихватский и чуть высокомерный вид. Что-то в его внешности пробудило в ней смутное воспоминание, хотя она была уверена, что незнакома с этим человеком.
На следующий день во время ленча ей передали длинную целлофановую коробку, полную фрезий. В примерочной сняв крышку, она почувствовала их головокружительный аромат. Среди цветов лежала карточка. Перевернув ее, она прочла слова, написанные четким, уверенным почерком:
«Если бы не подвенечное платье, я послал бы вам орхидеи или тигровые лилии. Но мне кажется, что эти цветы подходят вам больше. Не пообедаете ли вы со мной завтра вечером? Я позвоню, чтобы узнать ваш ответ».
Когда она дошла до подписи, кровь отхлынула от ее лица, и перед ней вновь возник образ этого человека таким, каким она увидела его впервые: в парике и черной судейской мантии, одна рука угрожающе указывает на ее отца, сидящего на скамье подсудимых. Она закрыла лицо руками. Найджел Фарнхэм! Человек, которого она ненавидела больше всех на свете! Поразительно, он почти молит ее о встрече!
Весь день Джулия была как в тумане и почти не замечала происходящего вокруг нее. Воспоминания, которые она давно считала ушедшими, вернулись к ней с такой силой, что, казалось, настоящее утратило всякую реальность. Она опять видела отца в зале суда и Найджела Фарнхэма, называющего его обманщиком и растратчиком. А теперь человек, виновный в том, что ее отец умер в тюрьме, просит ее с ним отобедать! Ирония была слишком горькой, чтобы позабавить ее.
Джулия уже собиралась уходить, когда он позвонил. Она была не в состоянии говорить с ним, боясь или разрыдаться, или потерять самообладание. Ей пришлось попросить Джеки взять телефонную трубку.
— Что мне ему сказать?
— Скажи только, что я не хочу его видеть.
Найджел Фарнхэм был поражен, когда его приглашение не было принято, но его профессиональная выдержка помогла ему преодолеть удивление и осведомиться о причине отказа.
— Джульетта редко встречается с… э-э… мужчинами, которых она не знает, — выдавила из себя Джеки.
— Она могла бы по крайней мере поговорить со мной.
— Она с покупательницей.
— Понятно. — Он помолчал. — Она замужем?
— Нет. — Джеки постаралась смягчить удар. — Ей очень понравились ваши цветы.
— Очень рад, — ответил он сухо. — Спасибо, что вы были так добры и поговорили со мной. Вы воспитаны гораздо лучше, чем ваша подруга.
Он резко повесил трубку, и Джеки показала телефону язык и пожалела, что не может отшлепать Джулию за ее глупость. Как можно, находясь в здравом уме, отказать такому мужчине, как Найджел Фарнхэм?
Хотя Фарнхэм мог резко бросить трубку, но не мог выбросить Джульетту из головы. На следующий день по дороге в контору он размышлял над ее странным поведением, когда услышал чей-то оклик. Обернувшись, он увидел, что его почти бегом догоняет растрепанная кузина.
— Я так и думала, что это ты, — задыхаясь, выговорила она, оказавшись рядом с ним.
— Что это ты здесь делаешь? Хочешь получить совет юриста о статусе замужней женщины?
— Не вредничай! Я собиралась навестить Тони и решила пойти коротким путем. И заблудилась. — Она наклонила голову и вопросительно посмотрела на него. — Тебе, наверное, некогда угостить меня ленчем?