Мой любимый защитник
Шрифт:
– Держись, милая. – шептал ей тихо на ухо и гладил по голове. В ее руке торчала капельница, аппарат пищал, отсчитывая пульс. Все же она сделала вторую попытку свести счеты с жизнью. И как я не разглядел этого? Она не выглядела суицидницей. Кроме первого раза, поправил я себя. В целом в клубе и вчера, вполне нормальная, живая. Чего ей не хватает? И как теперь с ней быть? По хорошему, для ее же блага, я должен направить ее к психиатру. Однако, почему-то не хочется. Наверно это мое эгоистичное желание видеть ее здоровой личностью. Мне бы этого хотелось. А еще хочется сводить
Мы привезли ее в больницу. Я сказал врачу, что это моя знакомая и намекнул, чтобы приглядывали получше. Мне надо было на смену, а я боялся, что она здесь доделает начатое. Две попытки это не шутки. Белоснежка. Даже имени ее не знаю, первый раз со мной такое, интересно, а у нее было так? Смотрел на нее на больничной койке, все еще без сознания, такая бледная и маленькая. Все, Зимнев! Стоп! Успокойся, ты и не такое видел, у нее все в относительном порядке.
Не знаю, как доработал смену и, помчался к Белоснежке в больницу. Юрий Константинович рассказал мне ее заключение, и, кроме сломанной ноги и легкого сотрясения, у девушки различной степени повреждения мягких тканей, по простому синяки и ушибы. Понял, что заявился с пустыми руками только когда зашел в палату. Но девушка спала, поэтому я просто сел рядом. Взял ее за тонкую кисть. В другой руке стояла капельница.
– Ну как же ты так? – спросил в пустоту, благо больше людей в палате не было. – Что мне с тобой делать, а? – Девушка открыла глаза и замутненным взглядом посмотрела на меня.
– Вы? – тихим, сиплым голосом удивилась она. В глазах плескался страх, недоумение, неверие.
– Я. Как ты себя чувствуешь?
– Не знаю. Туман в голове.
– Это нормально, от лекарств.
– Что случилось?
– Я думал, ты мне скажешь.
– Я…я не знаю. – одинокая слезинка скатилась из уголка глаза. Я аккуратно вытер ее большим пальцем.
– Не переживай, тебе не стоит сейчас нервничать. Закрывай глаза и поспи, малышка.
– Так ты настоящий? – сказала она с каким-то непонятным оттенком в голосе: не то удивление, не то раздражение.
– Конечно, и завтра я приду к тебе.
– Может не надо-о. – простонала девушка.
– Еще как надо.
Она, наконец, послушно закрыла глаза и уже спустя пару минут, я понял, что выполнила мою рекомендацию. Посидев еще немного, поехал домой. Надо отдохнуть и завтра снова навестить ее.
На следующий день к Белоснежке смог выбраться только после работы.
– Привет! – жизнерадостно поприветствовал я ее с порога и поставил сумку с продуктами на тумбочку, с удивлением отметив, что больше на ней ничего не стояло, даже воды.
– Привет! – попыталась улыбнуться девушка, но вышло с кривоватой гримасой боли.
– Как ты?
– Так, будто меня переехал каток.
– Быть сбитой машиной почти тоже самое.
– Почему вы здесь? – она упорно мне выкала, кроме первого раза, когда я ее сбил. Я думал, что секс является достаточной причиной, чтобы перейти на «ты».
– Хотел спросить, зачем ты снова прыгнула под машину? У тебя проблемы? Все можно решить, и нет ничего такого, из-за чего в твоем возрасте нужно заканчивать жизнь самоубийством. – я говорил и не замечал ее вытягивающегося лица. – У меня есть отличный психиатр, он поможет и…
– Я не псих! – воскликнула девушка. – И я не прыгала под машину, меня толкнули!
– Первый раз тоже?
– Нет, первый раз я…я…я была…Не важно. Я не обязана перед вами отчитываться. – девушка отвернулась от меня, но я успел заметить одинокую слезинку. Меня уже давно не трогают женские слезы, это умелый инструмент манипуляции мужчинами, за редким исключением. Но почему-то к ее слезам я не мог остаться равнодушным.
– Ладно, хорошо, я тебе верю. – я поднял руки в известном всем жесте «сдаюсь». – Скажи, тебя навещали родственники?
– Вам какая разница?
– Ну ты и колючка. Спрашиваю, потому что не заметил продуктов у тебя.
– Чёрт! Витя наверно с ума сходит. Вы не могли бы мне дать телефон? Свой я где-то потеряла, а врачи не дают.
Что еще за Витя? Муж? Любовник? Мои глаза налились кровью ревности. Да, это по-идиотски, но с первой реакцией своего тела я не мог спорить. Молча дал ей телефон. Девушка набрала одиннадцать цифр и поднесла телефон к уху. Помнит наизусть, отметил я. По правилам хорошего тона, я должен был выйти, но плевал я на правила, я должен был это слышать. Она даже не покосилась на меня, это значит либо она про меня забыла, либо не стесняется проявлять свои чувства на людях. Я уже немного изучил эту девушку и мог сказать с уверенностью, что не стеснялась бы она только в долгих проверенных отношениях. Это задело.
– «Витя? Это я, Варя». – так мою Белоснежку зовут Варя. Вот и познакомились. – «Ты только не кричи, я в больнице, со мной все нормально…ну почти». – я даже со своего стула слышал мужской вопль. – «Я в…подожди…» – сказала девушка, и прикрыла микрофон рукой, обратилась ко мне: – Скажите, в какой я больнице?
– В двадцать седьмой.
– «Вить, я в двадцать седьмой…Хорошо…Да не надо уходить с работы, я в норме, приходи вечером…С Сашей? Конечно…Да целую, пока». – Варя выключила звонок и передала мне телефон. – Спасибо большое.
– Не за что. Почему больше суток о тебе никто не интересовался?
– У меня нет никого.
– А Витя?
– Да, он искал меня, но начал обзванивать морги почему-то, а до больниц не дошел – То ли она мастер уходить от прямых вопросов, то ли я не так спрашиваю. В итоге не выяснил, ни почему она бросилась под машину, ни кто ей этот Витя…Ладно, приду вечером, сейчас она явно устала. – Спасибо за продукты…не стоило.
– Стоило. Только я не знал, что ты любишь, поэтому взял разного, по чуть-чуть. Знаешь, – заговорщицким тоном произнес я, – кормят здесь не очень, как и во многих больницах. Скажи, что ты любишь, я вечером занесу.
– Не стоит так переживать, спасибо. Думаю, вечером Витя принесет все необходимое. – Опять этот Витя. – А вы не знаете, сколько я здесь пробуду?
Конец ознакомительного фрагмента.