Мой маленький бунтарь
Шрифт:
Тем не менее, дети-бунтари есть дети-бунтари. Ничего не попишешь, они такими родились. Среди них есть такие упорные, что даже Халку Хогану [3] пришлось бы с ними побороться. Как я уже отметил, это вздорные дети, которые просто любят доводить взрослых сильных людей до слез и оставлять их шокированными и обескураженными. В основе их поведения – генетические причины.
Понимаю, что не оставляю больших надежд насчет детей, которые родятся у Лиз. (Смех в студии.)
3
Халк Хоган (род. 1953) –
Кристен: Извини, Лиз. Но, возможно, на тебе материнское проклятье. Ты сможешь рожать только себе подобных детей.
Дж. Д.: Подождите, пока они у вас появятся.
Кристен: Я не стала ждать. Я сказала Лиз: «Надеюсь, все твои дети будут такими, как ты».
Джой: Не согласна. Я сказала Дане, что, надеюсь, она не пройдет через то, что прошла я, иначе у меня ко всему прочему появится внук или внучка с характером. (Смех в студии.)
Дж. Д.: Так оно и было бы.
Джой: Поэтому я хочу более покладистых внуков.
Дж. Д.: Дебра, у вас был только один трудный ребенок?
Дебра: Я бы сказала, несколько. Плюс у меня был ребенок, который учил другого быть бунтарем. Когда у вас близнецы и один из них трудный, проблема удваивается. Пока они были маленькими, их было трудно удержать в кроватках. Кристина вообще не нуждалась во сне, физически она была очень сильной. Она умела лазить. Она умела ходить. Все мои дети начинали ходить и бегать в десять месяцев. Кристина помогала брату выбраться из кроватки посреди ночи. Они выходили из своей комнаты и бегали по дому без присмотра. С этим мы и боролись.
Дж. Д.: Как Кристина вызволяла брата из кроватки?
Дебра: Она выпрыгивала наружу, потом собирала по комнате все, что можно найти, и бросала в его кроватку. Он забирался, как по лесенке, по плюшевым игрушкам, и потом, пока мы спали, эти двое носились по дому.
Я привыкла, что старшие дети сбегают из своих кроваток, и это не создавало проблем. Они просто забирались к нам в постель, прижимались и засыпали. Но я не нужна была близнецам – им хватало друг друга. Мы находили их на кухне, в раковине, они играли ножами, открывали холодильник и разбрасывали вещи. Все, что я могла, – пытаться сохранить им жизнь. Я спала перед их дверью на полу с подушкой и одеялом, чтобы им пришлось перелезть через меня, выбираясь из комнаты. Только так я могла защитить их, и я молилась за них. Как и вы, Джой, мы клали руки на детей и просили: «Господи, сохрани». Я просто молилась, чтобы они не погубили себя, пока маленькие. Звучит невероятно, но это правда.
Дж. Д.: Дебра, а случалось, что вы закрывали лицо руками и говорили: «Из меня получилась ужасная мать»?
Дебра: Да. У меня было четверо детей, двое из которых близнецы, и я сильно уставала.
Дж. Д.: Вы просто не могли бороться все время.
Дебра: Не могла. Я доверялась молитвам. Бог милостив. Когда моим детям больше ничто не угрожало и они крестились по своему выбору, они все изменились. Они стали новыми людьми во Христе.
Дж. Д.: Разве это не замечательно?
Дебра: Они изменились как личности, и это произошло, когда каждому было четырнадцать-пятнадцать лет. Воистину, Господь проделал невероятную работу, и я не считаю это своей заслугой. Жаль, что я не была строже или тверже, но в той сложной ситуации я делала все, что могла.
Дж. Д.: Понимаете, Дебра, каждый из нас несовершенен как родитель. Нам всем приходится полагаться на Бога. Реальность настигла меня, когда моей дочери исполнилось три. Я понимал, что в конце концов она сделает свой выбор в жизни. Моя кандидатская работа о развитии ребенка принесла мне пользу, но не гарантировала результата. Нет постоянных рецептов в воспитании детей. И это верно для всех родителей. Наступает момент, когда, даже будучи очень сильными, мы говорим: «О Боже, здесь мне нужна Твоя помощь». Вот что значит быть родителем.
Вы тоже полагались на Бога, Джой?
Джой: А как же.
Дж. Д.: Итак, это была постоянная борьба…
Джой: Дни напролет, с момента ее пробуждения до того часа, когда она укладывалась спать. Случалось, она вела себя как настоящий ангел. Она была такой заботливой и любящей, и я думала: «Хорошо, хорошо. У нас намечается прогресс». И тут же, тридцать секунд спустя, включается ее взбалмошность, и она убегает. Бывали ужасные времена, особенно когда я не работала и чувствовала себя абсолютной неудачницей. Я спрашивала себя: «И эту карьеру я выбрала?» Это как начать маленький бизнес и наблюдать, как он идет ко дну. Я смотрела на ребенка, которого послал мне Бог, и не могла его контролировать.
Дж. Д.: Вы говорили, что спустя какое-то время вместе с мужем Дэви начали молиться о Дане – клали на нее руки по ночам, когда она засыпала, и просили Бога помочь вам привести этот бунтарский дух к подчинению. Вы сказали, что Бог услышал ваши молитвы и Дана контролировала свое поведение около десяти лет. Но потом она вступила в подростковый возраст, и бунтарский дух вернулся.
Джой: Мы вспоминаем это время как черную полосу. Она стала очень недовольна собой. Ей не нравилась ее внешность, потому что она была полным ребенком. У нее очень сильно вились волосы, как ни у кого в нашей семье. Ко всему прочему, она была очень умной. Сочетание характера, ума и недовольства своей внешностью привело к тому, что она решила поменять в жизни все коренным образом. Она стала общаться с детьми, которые ей говорили: «Твои родители контролируют тебя. Они хотят прожить за тебя твою жизнь. Они не хотят, чтобы ты уходила из дома». У нее появился бойфренд, он говорил ей все это и то, что ей хотелось слышать. Он говорил: «Ты классная, но твои родители не понимают тебя». Тогда она нуждалась в близком человеке и зависела от этих отношений.
Возвращаясь к нашему разговору в Алабаме, я вспоминаю, как вы меня спросили, не стала ли Дана принимать наркотики и алкоголь. Я ответила отрицательно. А вы добавили: «Нам нужно благодарить за это Бога». Я ответила: «Мы так и делаем, но когда ваш ребенок зависим от таких отношений, помощи ждать неоткуда». Мы на самом деле ничего не могли поделать с зависимостью Даны от того парня. Это было так же пагубно, как наркотики и алкоголь.
Дж. Д.: Как долго продолжались их отношения?
Джой: Два с половиной года.
Дж. Д.: И что вы делали все это время?
Джой: Я плакала каждый день. В школе всем было все равно. (Плачет.) Извините.
Дж. Д.: Все нормально.
Джой: Она утратила связь с семьей и Богом. Для нее потеряла смысл школа. Ее больше не интересовал футбол, а ведь он сыграл огромную роль в ее жизни. Единственное, что она видела, – этого молодого человека, и она полностью строила свою жизнь – свою будущую жизнь – вокруг него. Ее существование целиком зависело от него.