Мой милый лебедь
Шрифт:
– Вот это да... у нас тобой так много общего, а я раньше думал, что ты меня терпеть не можешь - ляпнул я по глупости.
– Глупый. Ты ошибаешься. Ты мне очень нравишься...
Нашу милую беседу прервало восклицание Бунина:
– Ой, смотрите все! Броневич уже Тему охмуряет. А ну-ка, Баранова, нокаутируй соперницу!
Глаза Кристины отыскали в толпе Машу. Она увлеченно складировала колбасу в пакеты. Броневич пальцем поманила к себе Мишку. Он покорно подошел с идиотской улыбочкой на лице.
– Михаил - официальным тоном обратилась суперстильная девчонка к нему что ты там говорил
– Типа, она твоя соперница.
– В каком смысле?
– Типа, в прямом. Типа, у нее в дневнике фотка Артема в красивом обрамлении.
– Откуда сведения?
– деловито осведомилась Броневич.
– Типа, от меня самого. Я вчера видел, когда попросил у нее дневник, мне надо было, типа, переписать список учебников, а он у нее в дневнике написан.
– Ага, - протянула Кристина.
– Что "ага"?
– заржал Миша.
– Подойди к ней, вмажь. И все дела.
Видно, Мишка был любителем красивых зрелищ. Бунин, которого заклинило на "типа", удалился куда-то по своим важным делам.
– Стерва, - сказала мысли вслух Кристина.
– Я с ней разберусь.
– Э, не вздумай драться!
– остановил ее я.
– Что такое происходит? Любовный синдром?
– Нет, Артемчик, это женская месть - грустно вздохнула Кристина с таким видом, как будто ей уже сорок пять лет а маячившее впереди женское счастье отбито другой дамой. Я не знал, что ответить. Внезапно в мою голову влез вопрос, который я не преминул озвучить:
– Где вы мои фотографии взяли?
– Надо знать места - загадочно ответила Кристина и устремилась в сторону Барановой.
Вы удивитесь, но скандала не было. Броневич и Баранова не подрались. Кристина просто подошла к Маше, что-то сказала ей и отошла от неё. Баранова посмотрела вслед сопернице, скривила лицо, сделала страшные глаза и прошептала что-то. Немного пофантазировав и сопоставив движения губ с буквами, я понял, что Маша сказала: "Моя месть страшна". Что ж, посмотрим, насколько страшной она будет. Только я собрался заняться погрузкой продуктов в пакеты, как зазвонил мой мобильник. Посмотрев на дисплей, я узрел надпись "мама".
– Да, ма - поприветствовал я родительницу.
– Ты классной цветы отдал?
– с ходу спросила мама.
– Отдал.
– И что?
– В смысле?
– Не умничай. Как она отреагировала?
Я подавил вздох. Моя мама считает, что, когда вручаешь кому-то цветы, к примеру, классной руководительнице, она должна безостановочно благодарить, носить на руках и как минимум боготворить мою персону.
– Обычно отреагировала. Сказала "спасибо, Артём" и мило улыбнулась.
– Хм, странно.
– Чего странного?
– Да это я так, на автопилоте сказала. Ты же знаешь, что я всех во всем подозреваю.
– Ага - я это знал.
Как-то раз мы с мамой шли по рынку, неподалеку от нас мирно сидел в грязи мужик неопрятного вида. Ботинки в кусках глины, из черной болониевой видавшей виды куртки торчал клочками синтепон. В общем, мужчина был не первой свежести. И несло от него, как от винной бочки. "Видать, торчок или алканавт со стажем" - с презрением сощурилась мама. "Не знаю" - лаконично ответил я. "Да точно тебе говорю, сейчас, наверное, очнется и пойдет по улицам, будет с людей цепочки срывать и серьги из ушей выдирать. На водку" с бывалым видом произнесла мама. В этот момент мужик вытащил из кармана сотовый, с кем-то переговорил красивым интеллигентным тоном, встал, сел в машину с незамысловатой цифрой 600 на багажнике и укатил. Мама растерялась, затем хмыкнула и потащила меня дальше по просторам рынка. Все же удивительно: зачем он сидел в луже?
– Ма, мы в лес едем.
– Зачем?
– На пикник. Может, мне отказаться?
– Не смей, - отрезала мать.
– Езжай со всеми, не отрывайся от коллектива. У тебя на телефоне еще время есть?
– Навалом. Вчера только зарядил.
– Отлично. А так, с собой, на расходы?
Я удивился:
– Ты ж мне сама сегодня перед школой давала.
– Я забыла, замоталась просто. Денег не жалей, ни в чем себе не отказывай, на книги не откладывай, покупай еду. На книги я тебе дам, ты сам знаешь, мы тебя не обделяем. Питайся хорошо. А то мясо ведь не ешь, гемоглобин пониженный... ох, горюшко ты моё луковое...
– Ма, по ходу дела, мы с ночевкой останемся в лесу - перевел я разговор на другую тему. В противном случае маму не остановишь. Сейчас начнет о лекарствах разных рассказывать.
– Чёй-то вдруг?
– Да вон, Морозко палатки готовит - усмотрел я вдалеке Инну Степановну.
– Не смей так называть взрослую женщину.
У Инны Степановны фамилия Морозова. В первом классе Броневич дала ей кличку Морозко и она прекрасно прижилась.
– При тебе не буду, постараюсь во всяком случае.
– А там одеяла есть?
– Есть. Неужели ты меня так легко отпустишь ночевать в лесу?
– Ночевка в лесу - не факт. Это ты его вообразил. Скорее всего, эти палатки для создания тени. Все же, если вы будите ночевать, сядь на такси и езжай домой.
– Ты когда-нибудь в лесу такси видела?
– Нет. Пусть школьный водитель подвезет тебя до первой остановки. Лучше всего езжай в компании с Броневич. Она девочка крепкая, сможет постоять и за тебя и за себя. К тому же у тебя газовый баллончик есть и телефон.
У меня такое впечатление, что в последнее время на Кристине свет сошелся клином. Даже мама ее вспомнила. Одна радость - мама против ночевки в лесу.
– Ладно, ма, пока. Пора в автобус садиться.
– Хорошо. Держи меня в курсе событий, звони - родительница отсоединилась.
В автобусе было душно, жутко несло бензином, кондиционер не работал. Трясясь по ухабам и кочкам, мы ехали в лес. Там и леса-то особенного нет. Жиденькая роща, вся в мусоре. Вообще, у нас все не организованно, с налету. Кто так делает? Думали, будет традиционный школьный ужин перед каникулами, а получился лесной пикник. Все в белых рубашках, чистых брюках, девчонки в новых платьях, испортим одежду. Эх... Надо было всё заранее решить. Платье Кристины заняло полсалона. Все возмущенно вздыхали и метали глазами молнии. Броневич пристроилась рядом со мной. Не знаю, почему, я всегда в её обществе чувствую себя неловко, смущаюсь. Сейчас начнет меня подкалывать. Ой, я ведь забыл, она меня любит, значит, подколов не будет... хотя, кто её знает.