Мой (не)любимый дракон. Выбор алианы
Шрифт:
– Наверное, ты думаешь, я совсем того, – сокрушенно хлюпнула носом. Опустила руки на алое шелковое покрывало, выпуская на волю Снежка, которого до сих пор душила в объятиях, сама того не осознавая.
Питомец явно обрадовался свободе и потрусил от истеричной хозяйки куда подальше, а именно в другой конец спальни. Забрался под приставленное к камину кресло, передоверив рыдающую меня сердобольной Ариэлле.
Девушка поднялась с колен. Устроившись со мною рядом, бережно взяла за руку. Ее прикосновения дарили тепло и поддержку, в которых я сейчас так
– То, что ты говоришь, – невероятно. Невозможно, я бы даже сказала. Но многое объясняет. То, как ты себя иной раз ведешь… Все эти странные словечки, что я так часто от тебя слышала. И о нас ты многого не знаешь, о наших порядках и традициях.
Даже странно, что столько времени мне удавалось водить всех за нос. Наверное, потому старейшинам так не терпится от меня избавиться. Для них я чужачка. Они этого не понимают, но догадываются где-то на подсознательном уровне. Вот и пытаются спровадить из Ледяного Лога инородное тело, то бишь фальшивую эсселин Сольвер.
А Скальде, наоборот, неосознанно ко мне тянется.
Подумала так и усмехнулась горько, напомнив себе, что точно так же, а то и больше он тянется к своей расчудесной графиньке. Да и вообще, таких графинек у него полон замок. Может, он каждую ночь забавляется с новой придворной красавицей.
– Блодейна говорит, только она способна вернуть меня обратно.
Ариэлла сочувственно вздохнула и развела руками.
– Кто знает, может, так оно и есть. В детстве кормилица читала нам истории о других мирах. О том, что мироздание – это плодоносное дерево, а Адальфива – один из самых прекрасных его плодов.
Как по мне, так с гнильцой. Червяков внутри полно. Вроде морканты и Крейна.
Не догадываясь о посетивших меня ассоциациях, алиана продолжила:
– Но я думала, это все выдумки. Легенды – в них же столько вымышленного. – Девушка нахмурилась, словно что-то припоминая, а потом неожиданно подхватилась: – А вообще, подожди…
Поспешила к резному столику, чтобы щедро плеснуть воды в стеклянный кубок, а потом всучить его мне со словами:
– Пей. Поможет успокоиться.
Шмыгнув носом, я послушно осушила кубок. Сердце уже билось не так тревожно, и слезы больше не слепили глаза. Я не глотала жадно ртом воздух, разве что дышала немного неровно.
– Ты что-то вспомнила? – с надеждой подняла на алиану глаза.
Ариэлла задумчиво покусала губы.
– Ну как сказать… Мой старший брат помешан на мифах о Древних. Помню, слышала от него о переходах – священных местах в Адальфиве, скрытых от нас, простых смертных. Якобы через них боги являлись в наш мир и проникали в другие. Если верить преданиям, духи появлялись только там, где им было чем поживиться. Молитвами верующих, людским восхищением и преклонением перед ними. Человеческими жертвами.
Нарциссы недоделанные и каннибалы хреновы.
– Значит… возможно, где-то здесь есть портал на Землю? – Я чуть не задохнулась от захлестнувших меня эмоций. Прошелестела непослушными губами, вся дрожа от волнения: – Если я такой найду… А как же тело? Останется здесь, а на Землю вернется только моя душа?
Подавленность, уныние как рукой сняло. Некогда мне тут киснуть, как просроченное молоко. Некогда поливать слезами узорчатые коврики. Нужно действовать!
– Давай поступим так, – осадила меня невеста его кобелистости. – Я напишу брату, расспрошу его о переходах.
– Только…
– Адельмар ничего не узнает. Обещаю. Я придумаю, как объяснить ему, почему вдруг заинтересовалась историей. О тебе ни слова не скажу!
– И Гленде тоже не рассказывай. Пожалуйста, – с мольбой заглянула Ариэлле в глаза. Карие, ясные – они излучали тепло, как и улыбка, отпечатавшаяся на полных губах.
– Твоя тайна – моя тайна! – горячо заверила девушка. Улыбнулась еще шире, снова срываясь с места. – Сейчас!
Вытряхнув на туалетный столик содержимое первой попавшейся под руку шкатулки, схватила инкрустированную сапфирами шпильку – мушкетерская шпага в миниатюре. Взяла меня за руку и, прежде чем я успела запротестовать или хотя бы пискнуть, уколола мне острым кончиком палец.
– Ай!
После чего, не колеблясь, пустила кровь себе. Прижалась своей ладонью к моей, так, чтобы наши пальцы соприкоснулись, и проговорила голосом, каким можно произносить спич на пафосном торжестве:
– Клятвы на крови нерушимы. А если у меня вдруг случится помутнение рассудка и я кому-нибудь проболтаюсь, стать мне такой же ледышкой, как покойные ари в императорском саду!
– Может, не стоило? – прошептала с тревогой. Еще каких-то несколько недель назад я бы восприняла подобную клятву как ничего не значащую шутку. Но теперь знала, что в Адальфиве с таким не шутят. А вдруг, не дай бог, и правда превратится?
Ариэлла гордо вздернула подбородок:
– Мы, Талврины, всегда держим слово. А тот, кто предает друзей, недостоин носить славное имя моего рода!
– Спасибо.
Слезы снова предательски защипали глаза. И откуда их столько берется? Я крепко обняла девушку, так неожиданно протянувшую мне руку помощи, даровавшую пусть и зыбкую, но все-таки надежду обрести свободу.
– Думаешь, твой брат действительно что-то знает?
– Если кто и знает, то это Адельмар, – без тени сомнения отозвалась подруга. – Сегодня же отправлю ему послание. Только не плачь.
– Не буду, – помотала головой и улыбнулась сквозь слезы.
– Ну вот и хорошо. – Ариэлла замялась. Дрогнули ресницы, и алиана устремила на меня внимательный, испытывающий взгляд, приправленный толикой любопытства. – А как же Скальде? Не думала остаться ради него? Разве не хочешь быть с ним? Когда вы вместе, из вас двоих разве что искры не летят. Вот как сегодня.
Я неопределенно пожала плечами. Разум вопил категоричное «нет, не хочу!»; сердце, страдая, стонало: «Возможно». А Аня несколько часов назад, одурманенная, отравленная этим опасным чувством, мечтательно прошептала бы: «Разумеется, думала и, конечно, хочу!»