Мой ненастоящий муж
Шрифт:
— Прекрати, — прошептала Маша, с ужасом глядя на расширившиеся как два блюдца глаза отца.
— А потом она запела в караоке, — продолжал восторженно плести Виктор. — Вот тут меня окончательно проняло. Такой голос! Знаете, положа руку на сердце, скажу: свою песню про рюмку водки Лепс исполняет гораздо хуже, чем моя ягодка. Машунь, спой нам, — он схватил ее руку и приложился к губами к дрожащей ладони.
По спине пробежал холодок. Едва ли веря в происходящее, Маша перевела испуганный взгляд на мать. О-о-о, боже! Та улыбалась, хотя ее улыбка скорее напоминала гримасу гиены. Господи, да как он мог
— Ты… ты!
— Не злись, малыш, ну не хочешь петь – ладно, — и не дав ей закончить обличительную речь, он накрыл ее рот поцелуем.
Тело пронзила болезненная дрожь. Маша испуганно ткнулась кулачками в широкую грудь и попыталась оттолкнуть парня. Бесполезно. Стальные объятья, в которые заключил ее Виктор, не позволяли и шелохнуться. Господи, что он творит? Она с ужасом поняла, что ей и самой это нравится. Невероятные по силе ощущения отнимали последние капли здравого смысла, и Маша, наконец, сдалась. Она с робким наслаждением разомкнула сжатые губы. Тут же почувствовала, как в полость рта проник язык Виктора, заполняя ее сладковатым привкусом шампанского. Перед глазами все поплыло. Маша зажмурилась.
Господи, он ее целует… целует!
— Ну, так лучше? – прошептал Виктор, едва оторвавшись от ее губ.
— Ты негодяй, – шепнула ему в ответ.
Голова все еще кружилась. Маше стоило больших усилий собраться с мыслями. Она со страхом взглянула в глаза напротив. Поразительно! Похоже, Виктору доставляло неподдельное удовольствие это представление. На его лице сияла задорная улыбка. Маша гневно поджала губы.
— Что ж, концерт отменяется – сегодня моя супруга не расположена петь. Может быть в другой раз, — извиняющим тоном произнес он и обвел родителей изумленным взглядом. – Что же вы сидите? Кушайте, ведь остынет.
Потрясенные мать с отцом молча принялись за еду. Да, этот ужин они запомнят надолго. Маша стыдливо отвела от них взгляд. Что они сейчас о ней думают? Танцевала на барной стойке — какой кошмар!
— Вы, кстати, надолго к нам? – Виктор стянул губами со шпажки маслину и вопросительно взглянул на тестя.
Тот покачал головой.
— До завтра, — робко улыбнулась мать. – Маша сказала, у вас ремонт намечается. Не хотим вас стеснять.
— М-м, что вы, — прожевав, возразил Виктор. – Ремонт подождет! Разве можно сравнить приезд родителей с ремонтом? Кстати, вы не против, если я буду называть вас мама и папа?
Он ослепительно улыбнулся.
Отец закашлялся, и Маша испуганно подскочила с места.
— Па, все в порядке?
Тот лишь махнул рукой.
— Все хорошо, дочка, — просипел он и сделал глоток шампанского. – Может, найдется чего покрепче, зятек?
Виктор понимающе хмыкнул.
— Разумеется. Папа, — поднявшись из-за стола, он направился в гостиную.
— Маш, ты, что, правда танцевала в баре на столе? – Зашипел на нее отец, как-только парень скрылся из виду.
— В клубе. Прекрати пытать свою дочь, — тут же перебила его жена. – Затюкал совсем бедную девочку, вот она и сбежала от нас.
В столовую вернулся Виктор, и воспитательная беседа тут же оборвалась. Хоть за это спасибо. В руке у него была зажата бутылка виски.
— Малыш, принеси нам с отцом два стакана и лед.
Маша покачала головой, но просьбу все-таки выполнила. Чем же закончится это безумие? Если отец решил выпить чего-то покрепче, значит, действительно расстроен. А уж выпивший он может наговорить такого… Она сердито взглянула на парня.
— Присаживайся, милая, я хочу, чтобы родители рассказали о тебе то, чего я еще не знаю, — он весело ей подмигнул.
Ну, начинается. Да ее матери только волю дай — часами будет рассказывать об их чудной семье и непременно сболтнет лишнего. Но, похоже, Виктор только этого и добивается. Она обреченно опустилась на стул.
Время замедлило ход. Торжественный ужин плавно перешел в семейные посиделки в гостиной. Краснея и периодически одергивая мать, Маша выслушивала одну историю за другой, с тоской поглядывая на своего хозяина.
Интересно, оставит ли он ее здесь работать или отправит восвояси, как только уедут родители? Понять что-либо сейчас не представлялось возможным. Виктор хохотал, слушая, как она удирала через весь поселок от стаи гусей, после того, как имела неосторожность подразнить их вожака. Корчил жалостливые гримасы и нежно поглаживал ее ладонь, когда отец поведал о Машином неудачном падении с соседской яблони, после которого она месяц ходила с гипсом на руке. И вообще, всячески изображал влюбленного мужа и добродушного зятя, время от времени подливая дамам шампанское, а отцу виски. В конце концов, Маша изрядно захмелела.
— Что ж, это было познавательно, — Виктор со смехом похлопал тестя по плечу.
Он повернулся к Маше и легонько пожал ей руку.
— Устала, малыш?
На мгновение забыв о том, где находится и с кем говорит, она вяло кивнула. Тут же подобралась и настороженно посмотрела в глаза псевдо мужа. Похоже, он полностью вжился в роль. Виктор с нежностью смотрел на нее, продолжая сжимать ладонь. Потрясающие актерские способности. Неудивительно, что дамочки табунами за ним бегают. Нахмурившись, она отняла руку и посмотрела на часы. Ложки-матрешки, девять часов!
— Нужно кормить Джека, — Маша резко встала с дивана, едва не шлепнувшись назад. Выровняла положение и, даже не взглянув на Виктора, уверенным шагом отправилась на кухню.
***
— Ты — во такой мужик, — отец пошатываясь поднимался по лестнице и, задрав большой палец вверх, демонстрировал свое благодушное настроение.
Поразительно, но Виктору удалось растопить лед в его суровом сердце. Он поддержал своего тестя, когда тот, оступившись, едва не растянулся на ступенях.
— Вы тоже не оставили меня равнодушным, папа.
— Ой, давайте уже, мужики, — хохотнула мать, легонько шлепнув мужа по спине.
Поднявшись на этаж, все четверо остановились.
— Ма, па, — Маша приобняла родителей, — я рада, что вы здесь. Спокойной вам ночи, — она улыбнулась, глядя, как отец подмигивает Виктору, украдкой косясь на жену.
Покачала головой и, дождавшись пока те скрылись в комнате, повернулась к «мужу».
— Спасибо, — прошептала едва слышно. – Не знаю, как буду с тобой… с вами рассчитываться, но…
— Это было забавно, — усмехнулся тот и облокотился о перила. – А твой отец и правда отличный мужик. Не понимаю, чего ты его так боишься.