Мой нежный убийца
Шрифт:
Без всякого напряжения между ними возникла легкая игра, в которой Ольга пряталась под одеяло, а Инга вытаскивала ее из-под него. Их руки все нежнее и ласковее прикасались к разгоряченным телам друг дружки. Это вызвало смех и блаженное постанывание. Незаметно они оказались под одеялом вместе. Ольга прижалась к Инге и затихла. Ее так давно никто не гладил по голове, не ласкал спину, способную от любого прикосновения прогнуться, подобно тонкой медной пластинке, зажатой между двумя пальцами.
Инга сама увлеклась игрой. Ей нравилось тело княгини.
Когда Инга сорвалась с постели за новой порцией пунша, Ольга, посмотрев ей вслед, искренне восхитилась ее маленькой шарообразной попкой.
— Ты красивее, чем я, — сказала она.
— Нет! — возмутилась Инга. — Ты высокая, и лицо у тебя милое.
— Твоя фигура лучше, гармоничнее. Груди и попка — просто налитые яблоки. У меня таких нет.
Доска — два соска… — говорила она без язвительности. Ей действительно хотелось засыпать Ингу комплиментами. Восторгаться ею. Обсуждать каждую деталь ее точеной фигуры. Прикасаться губами к ее шелковистой коже на животе…
Они обе бурно радовались тому, что бывшая между ними стена отчуждения рухнула и пыль осела. Не нужно было стесняться друг друга, подозревать, ревновать. Отныне они упивались дружбой и нежностью и готовы были бесконечно дарить их друг другу.
Еще ни слова не было произнесено о Лимоне.
Он для них уже существовал вне их отношений. Им обеим казалось, что они нашли между собой нечто общее, что не требует объяснений. Нежась в объятиях, они готовы были наперебой рассказывать о Лимоне. Подстегивать себя эротическими воспоминаниями о постели с ним. Ольга в подробностях описала происшедшее на пыльном полу в подземном ходе, а Инга посвятила ее в тайны возбуждения хлыстом.
Они обе потеряли счет времени. Забыли обо всем и очень расстроились, когда настойчиво и неотвязно разразился звонком телефон.
— Слушаю, — по-гречески ответил Инга.
— Керья Инга? — спросил мужской голос и продолжал по-русски:
— Вы меня не знаете, поскольку в Афинах недавно. Здесь все русские так или иначе знакомы между собой. Меня зовут Димитрис. Димитрис Федорос. Я, как и вы, когда-то жил в Москве…
— Очень приятно, — перебила Инга, с трудом восстанавливая дыхание. — Чем могу быть полезна?
— Нет, нет, нет… Только не картами. Я сам гадаю на кофейной гуще. Мне нужен ваш.., московский приятель… Лимон.
Инга опешила. Она не представляла, что так быстро Лимон засветится в Афинах.
— Его нет, — сухо ответила она.
— Это-то меня и настораживает, — вздохнул в трубку Федорос.
Его тревога мгновенно передалась Инге.
— Что-нибудь случилось?
— Как вам сказать… Ничего суперплохого, но лучше бы ему связаться со мной.
— Оставьте телефон.
— Я лучше позвоню сам. Вы только непременно передайте, что звонил Димитрис Федорос. Он поймет, в чем дело. Всего самого вам хорошего.
Ингу этот звонок напугал не на шутку. Она вернулась в спальню к Ольге заметно опечаленная.
— Что с ним? — встрепенулась та.
— Не знаю.
Они обнялись без всяких сексуальных желаний, объединенные общей тревогой. Каждая в эту минуту с замиранием сердца думала о Лимоне и была благодарна другой, что не осталась одна.
— Как ужасно, что я не могу ему помочь. Мои пасьянсы больше не складываются. Он остался совсем незащищенным, — виноватым голосом произнесла Инга.
— Зато нас двое, а это уже сила, — возразила Ольга.
Инга снисходительно потрепала ее по голове.
Смешно, что поначалу приняла обычную девчонку за прожженную ведьму. Теперь княгиня ей казалась милой девочкой, толком еще и не понявшей, что такое любовь. К Лимону она тянулась, видя в нем защиту и покой. Ничего серьезного в ее увлечении не таилось. Инга рассчитывала полностью завладеть ее сердцем. Ольга никакого сопротивления не выказывала. Она растворялась в блаженстве от одного только прикосновения Ингиных рук.
Так они провели вечер. Лимон пришел ночью.
Усталый и крепко выпивший.
После стычки с Феодосием у него разболелось плечо и онемела рука. Выйдя из гостиницы, он с трудом добрался до первой попавшейся таверны и заказал «Узо», потом подряд еще несколько порций, уже без воды. Закусывал какой-то жареной рыбешкой и упрямо обдумывал свои последующие ходы. В его положении бросать вызов целому клану было довольно рискованно. Тут наиболее приемлемыми становились два варианта. Либо убить Ходжу и его ближайших помощников, либо очень крупно подставить его в нелегальном бизнесе.
Первый вариант устраивал Лимона больше. Но был почти невыполним. Второй же требовал много времени и надежных партнеров. На таких, как Янис, Лука и Феодосии, рассчитывать не приходилось. Они годились только для уличных драк. В некоторой степени Лимон рассчитывал на Федороса.
Если не на помощь, то хотя бы на получение информации.
Поэтому сообщение Инги о звонке Димитриса его обрадовало. Он налил в фужер водку, сел у камина и позволил Инге положить голову ему на колени.
— Мы очень переживали за тебя.
— Кто — мы? — не понял он.
— Я и Ольга. Она уже спит.
— Нашли общий язык? — удивился Лимон.
— Она оказалась замечательной девчонкой.
Влюблена в тебя по уши. Ждет ласки, нежности, красивых слов, ухаживаний — короче, всего, чего ты не способен дать.
Лимон отстранил ее и устало спросил:
— На что ж я способен?
— Любить меня. Это нетяжело и необременительно. — Она снова прильнула к нему.
— Намажь мне чем-нибудь рану, ужасно болит, — попросил Лимон, давая понять, что не собирается обсуждать свои чувства к Ольге.