Мой очаровательный медведь
Шрифт:
Мля! Мне всего двадцать три, хотя тоже не мало, но сейчас, я выглядела на все тридцать. С хвостиком!
Господи.
Раздраженно фыркнув, взяла в руки расческу и, хоть как-то приведя в порядок спутанные после воды светлые волосы, оставила их сохнуть естественным путем. И так уже кончики были посеченные после извечных сушек дешевеньким без функции охлаждения феном.
Прикрыв глаза, облокотилась на дряхлую, дышащую на ладан стиральную машинку, случайно локтем ткнула на кнопку включения, а дальше…
Дальше произошло то, от чего я посчитала свое утро стартовой линей того адского пиздеца, в который превратится этот день.
Машинка под моим легким весом как-то странно пискнула, фыркнула, икнула, и не успела я сообразить, как она запустилась.
Мать его.
Запустилась. Без белья! И шланга, аккуратненько лежавшего сверху машинки. Его я при стирке обычно спихивала в саму ванну, чтобы слив лил в нее.
— Твою дивизию! — взвизгнула я, когда через несколько минут до моего ошалевшего мозга начало доходить, что вода-то полилась на пол, заливая совсем маленькое пространство ванной.
Не придумав ничего лучше, сорвала с себя влажное полотенце и, плюхнувшись на колени, попыталась вытереть им воду, но неведомо как поскользнувшись, стукнулась макушкой о дребезжащую машинку.
— Да чтоб тебя! — взревела, пытаясь одной рукой вытереть воду, а другой выключить свихнувшуюся стиралку.
Но от моих потуг стало только хуже. Нога подвернулась на скользком полу, и я рухнула на пятую точку. Больно приложившись попкой об растрескавшуюся от времени плитку, уже завопила в голос, так как мелкие камушки впились осколками в мою филейную часть.
Матерясь, как портовый сапожник, еще, наверное, с час я сражалась с машинкой и уже когда отчаялась, с победным кличем смогла-таки ее успокоить.
Глубоко вздохнув, поднялась на дрожащих ногах, уныло потирая пострадавшую задницу. Осмотрев поле боевых действий, сокрушенно покачала головой. И, вытащив из бельевого шкафа большую простыню, еще минут двадцать собирала растекшуюся воду. Очень надеясь, что соседей все же не залила.
Но тут мне повезло. Соседи за время уборки так и не соизволили припереться. И я уже с легким сердцем потопала пить кофе, тихо радуясь, что из-за дурацкого сна проснулась слишком рано.
Может, не так и был плох тот сон?
Подумав об этом, яростно помотала головой.
Ну, нет.
Чур меня, чур.
Думая о превратностях судьбы, налила кофе из газовой кофеварки и… задумавшись, естественно не заметила, как взяла кружку с трещинкой, благодаря чему чуть не обварила пальцы кипятком.
— Лять! — зашипела, едва успевая отпрыгнуть в сторону.
Благо, воды я налила совсем немного.
Откинув кружку, словно она была не кружной, а змеей, поплевала через плечо и на всякий случай решила ни до чего больше не дотрагиваться.
Ну его.
На работу я приплелась еще злее, чем была с неудавшегося утра.
Почему?
Да потому что, мать его, автобус, следующий каждое утро ровненько по заданному маршруту и приезжающий точно по часам, сделал что?
Там-там-там, сломался!
И мне пришлось едва ли не на последние деньги вызывать такси, чтобы не опоздать на работу. С опозданиями в «Котофф» было крайне строго, а лишаться премии из-за демонового автобуса никак не хотелось. Достаточно и того, в каких условиях я живу.
А еще! Благодаря утреннему адскому пиздецу я совершенно забыла нанести на себя свои любимые, хоть и дешевенькие, но очень вкусные духи.
Блин!
Тихо, даже мысленно попеняла на судьбу, что делала крайне редко, стараясь во всем искать если не позитив, то философский смысл.
А какой может быть философский смысл в том, что в стиралку вселился некий злой дух или что мне приснился глупый сон? Или что автобус сломался? Про кружку и духи я и вовсе молчу. Тут уж сама виновата.
Глаза нужно было разуть, а не думать о всякой ночной чепухе.
На ум ничего не приходило, кроме как: все, что ни делается, все к лучшему. Правда, с какой стороны тут лучше, я еще не поняла.
Устало махнув на все это «ж» рукой, грузно уселась на свое рабочее место. Ткнула в кнопочку запуска на системном блоке и зачем-то залезла в телефон. Просматривая старые сообщения еще университетских друзей. А больше сообщений или звонков ждать мне было не от кого.
Что поделать. Я была совершенно одна. И честно признаться, раньше меня это совершенно устраивало.
Так что изменилось?
Откуда эта тотальная надежда встретить того, кто будет мне если не другом или мужчиной, то хоть какой-никакой опорой?
Откуда такие мысли?
Я не знала. Да и не хотелось знать. Лучше быть и дальше одной, чем разочароваться в людях.
Перед глазами почему-то встало лицо темноволосого накачанного мужчины, с лукавым прищуром янтарных глаз, которые постепенно темнели, приобретая оттенок жженой карамели.
Чертова карамель. Теперь все, что связано с карамелью, буду обходить по большущей дуге.
Мотнув головой, хмуро посмотрела в загрузившийся монитор. Открыла приложение с расписанием директрисы и ежедневную отчетную ведомость. Вбивая в ней начало своего рабочего дня и чем сегодня собиралась заниматься.
Окунувшись в работу с головой, очнулась только тогда, когда, словно фурия, прилетела госпожа Котикова и, на ходу рявкнув про кофе, залетела к себе в кабинет.
Закатив глаза, буркнула:
— Ну, началось.
Поднявшись, размяла затекшую спину и, сделав сразу несколько чашек кофе, на подносе отгрузила их в кабинет, оставляя на столике нервной директрисы, стараясь слишком близко к ней не подходить. А то мало ли, покусает.