Мой порочный отчим
Шрифт:
Испанцы вообще много смеются и постоянно улыбаются. Жизнерадостный от природы народ не приемлет уныния и тоскливых физиономий. Если ты идёшь по улице с грустным лицом, совершенно незнакомый прохожий может спросить у тебя: «Что случилось?» «Всё ли хорошо?» «Не нужна ли помощь?» Отсутствие улыбки в общественных местах считается здесь дурным тоном.
— Круто! – оборачиваюсь к Хосе через плечо, слизывая с губ солёные брызги воды.
— Нравится? – он стоит очень близко, но не прижимается ко мне и не пытается облапать.
—
— Люсь, сфоткай меня! – прошу подругу. – Давай сначала в профиль. Как будто я такая загадочная. Задумчиво смотрю вдаль.
Хосе отходит, чтобы не мешать моей фотосессии.
— Ну-ка, покажи, что получилось, - говорю после нескольких снимков. – Крутяк! Ваще огнище! Давай ещё парочку теперь прямо. Ага, вот так. Хосе, иди сюда, - зову хозяина яхты. Хотя, на самом деле, это судно принадлежит отцу парня.
Испанец снова встаёт сзади, но по-прежнему не прикасается ко мне.
— Давай тоже руки на штурвал клади. Да расслабься ты! Чё как деревянный?! – откидываюсь головой на грудь Хосе. Делаю мечтательное выражение лица.
Фоки выходят отпадные. Просто картинка с карты желаний любой девочки, девушки, женщины. Белоснежные паруса на фоне невозможно синего моря раздувает ветер. Яркое солнце играет бликами на поверхности воды. Красивый мачо обнимает меня, устремив взор к горизонту. Моя страничка в соцсети лопнет от комментов, когда я выложу эти снимки.
Через час мы останавливаемся. Парни предлагают искупаться.
— А это не опасно? Мы же в открытом море, - замечаю немного обеспокоенно.
— Да всё будет путём, нена! – задорно улыбается Хосе.
— А здесь водятся акулы? – почему-то сразу вспоминаются фильмы ужасов про незадачливых отдыхающих, оставшихся за бортом яхты.
— Конечно! – ржёт Рафа. – Вот с такими зубами! Только и ждут, как бы укусить за жопку Валерию.
— Я ядовитая. Они отравятся, - показываю ему язык.
Скинув одежду и обувь, все вчетвером мы спускаемся по лесенке в море.
— Лусия, далеко не отплывай. Здесь может быть сильное течение, - предупреждает Хосе, видя, что моя подруга погребла куда-то в сторону.
Я же держусь рядом с ребятами. Не потому что плохо плаваю, а потому, что страхово. Всё-таки открытое море – это не шутка.
— Рафа, приглядывай за ней, - кивает на Люсю Хосе. – Знаешь, как кусает мурена? – хитро смотрит на меня.
— Нет. И не хочу знать, - боязливо вглядываюсь в воду.
— Вот так! – испанец ныряет и, находясь на глубине, щипает меня за щиколотку.
Визжу, поднимая фонтан брызг. Парень появляется на поверхности, отфыркивается.
— Испугалась?
— Нет. Но больше так не делай. Неприятно, когда в воде меня что-то касается.
— Да? – подплывает поближе. – А так?
Он заключает меня в кольцо рук и, кажется, вот-вот поцелует. Однако ничего
— Ты мне нравишься, Валерия, - тихо произносит Хосе.
— Ты мне тоже, - обвиваю его за шею руками.
Ну, вот и определились. Кто смел, тот и съел. А Рафа сегодня останется без сладенького, если верить словам Люськи.
— Можно я тебя поцелую? – спрашивает испанец.
Как же без этого? Всё только с предварительного согласия. М-да уж… Это Лерочка, тебе не Арс, который как каток расплющивал по стенке, властно и требовательно сминая губы.
— Поцелуй, - соглашаюсь, гоня прочь из памяти образ Арсеньева.
Тёплые мужские губы нежно касаются моего рта. Хосе целует очень чувственно, но кровь всё равно не вскипает, как было с Вадимом. Я отвечаю на поцелуй, потому что так надо. Это часть терапии, даже если ощущение, будто сама себе наступаю на больную мозоль. Я верю, что количество рано или поздно перейдёт в качество. И когда-нибудь праздничные фейерверки снова начнут взрываться внутри меня от поцелуев мужчины. Другого. Не Арса. Я должна пройти этот путь, иначе до скончания веков буду горевать по несбывшейся любви.
После купания парни предлагают перекусить. В отличие от нас с Люсей они позаботились о провианте. Хамон, сыр, оливки, свежий хлеб и вино как по волшебству появляются на столе в кают-компании.
— У вас обоих классные татухи, - говорю ребятам, рассматривая их нательную живопись.
— Мы у одного мастера делали. Офигенный чувак. Эскизы отрисовывает чётко. И бьет качественно, - отвечает Рафа.
— Местный? – интересуется Люся.
— Не, он в Мадриде работает. Хосе же у нас «гато мадриленьо» (исп. gato madrileno – так называют жителей Мадрида. Означает «столичный франт», «пижон»). А я к нему в гости ездил, - хохочет Рафаэль.
— Жаль, - разочарованно вздыхает Лусия.
– Я бы сходила к вашему мастеру. У меня есть одна татушка. Хочу ещё набить.
— Так в чём проблема? Приезжай в гости. Я тебя познакомлю с Адрианом, - обещает Хосе.
— Ну да, ага. Ещё из-за татухи я в Мадрид не моталась, - смеётся Люська. – Тоже мне, ближний свет.
— Подождите, - перестаю жевать хамон.
– Так вы не из Эстепоны?
— Я - да, а Хосе нет. Он сюда на лето приезжает. Мы же вчера в баре рассказывали вам, - Рафа бросает на меня недоумённый взгляд.
М-да, неловко вышло. Минус больших доз алкоголя в том, что на следующий день ты всё помнишь штрих-пунктиром. Хотя иногда это бывает плюсом. Вчера я от души накидалась коктейлями. Если бы не Люська, даже и не вспомнила бы, что нас с ней пригласили покататься на яхте прикольные чуваки.
— Ладно, не душни. Ну, запамятовала девочка. С кем не бывает? – заступается за меня Хосе. – Она вон какая красивая. Мужики небось косяками знакомятся. Всех и не упомнишь, кто откуда, - добавляет со смехом.