Мой портфель
Шрифт:
ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ. Ну молодежь, не усидит. Так и мелькает, так и мелькает. Товарищи, что-то тихо стало в зале. Есть предложение пригласить вторую бригаду артистов, когда уйдет та бригада, которую мы пригласили в прошлом году. Кстати, кто их видел и где их видели? Я их в прошлом месяце встретил в разливочном. Домой не пишут. Некоторые одичали, бродят по территории, прячутся от людей, не имеют зимнего, в плащ-палатках, костры жгут, с капотов снимают ватники. Кто видел юрисконсульта? Мы его взяли два месяца назад. На проходной говорят, не выходил. Надо найти, у нас к нему вопросы накопились. Теперь,
Товарищи! Кто водил студентов по цеху готовой продукции? Где экскурсия? Это ж уголовное дело – триста человек политехнического вуза. Мы должны их вернуть. Хоть часть.
Теперь – Доска почета. Справедливые нарекания вызывает. Нет, не у нас. У пастьлей… у посетителей. Вот вы фотограф… да не вспыхивайте вы!… Почему вам не везет? Жуткие рожи на Доске почета. Не надо у станка. Надо искать момент. Надо поймать его до работы, когда его еще можно узнать. Теперь, вы сами фотографировали президиум собрания. Укрылись попоной. И что же? Человек не голубь. Он не может долго сидеть неподвижно. А вы, понимаете, под попоной… Не знаю, что вам туда носили. Мы, понимаете, ждали команды. Я уже не говорю о качестве снимков, но аппарат и штатив у вас государственные. Так будьте добры! (После паузы.)
Не надо рваться. Все хотят.
И чтоб не забыли проздравить женщин. Скоро Восьмое марта. Три месяца пробегут как пятнадцать суток, а наши женщины непроздравленные останутся. А они во многих отношениях не хуже нас и уже почти не отличаются. А главное – несут на себе тяготы. И не забыть их проздравить! Если забудешь, мы напомним сурово, поморскому, по-мужицкому.
А что? Филимона Скибу вернули в семью. Его там шесть лет не было. Ходит сейчас туда.
Если женатый, так ночуй! А не хочешь, поговоришь с нашим месткомом. А то, что многие не доходят до семьи, а располагаются в скверике, коротают, чтоб завтра поближе, то нами будет послан специальный бульдозер. Мы этот муравейник потревожим… Не надо выражать нетерпение, все хотят…
Я чувствую, наш сегодняшний разговор произвел глубокое впечатление на всех сидящих и кое-кто намотал на винт. А вот теперь прошу к столу.
Старость
Вместо пения – тревога.
Вместо танца – выражение лица и сиплое: – Гоп!
Вместо поворота тела – движение глаз.
Вместо бега – дрожь.
Вместо глаз – очки.
Вместо любви – диета.
Вместо детей – внуки.
Вместо фигуры – пальто.
Вместо зубов – мясорубка. Вместо комнаты – палата. Вместо ходьбы – прогулка. Вместо голоса – дребезг. Вместо сообразительности – мудрость. И очень здоровый образ жизни, пришедший на смену самой жизни.
Как пароход хорош. для пенсии – плавучий город с врачами, сеансами, поварами, спальнями, кино и фруктами. И тепло всегда, и вид из окна новый, и пассажиры не задерживаются.
Кушать есть чего, но стимула уже нет.
Одиночество –
Одиночество – это не тогда, когда вы возвращаетесь домой и все лежит, как было брошено год назад, хотя это тоже одиночество.
Одиночество – это не телевизор, приемник и чайник, включенные одновременно для ощущения жизни и чьих-то голосов, хотя это праздничное одиночество.
Это даже не раскладушка у знакомых, суп у друзей… Это поправимо, хотя и безнадежно.
Настоящее одиночество, когда вы всю ночь говорите сами с собой – и вас не понимают.
Как шутят в Одессе
Группа людей со скорбными лицами и музыкальными инструментами. Впереди бригадир – дирижер. Звонок. Выходит жилец.
БРИГАДИР (вежливо приподнимает шляпу). Ай-я-яй, мне уже говорили. Такое горе!
ЖИЛЕЦ. Какое горе?
БРИГАДИР. У вас похороны?
ЖИЛЕЦ. Похороны?
БРИГАДИР. Ришельевская шесть, квартира семь?
ЖИЛЕЦ. Да.
БРИГАДИР. Ну?
ЖИЛЕЦ. Что?
БРИГАДИР. Будем хоронить?
ЖИЛЕЦ. Кого?
БРИГАДИР. Что значит «кого»? Кто должен лучше знать, я или ты? Ну, не валяй дурака, выноси.
ЖИЛЕЦ. Кого?
БРИГАДИР. У меня люди. Оркестр. Пятнадцать человек живых людей. Они могут убить, зарезать любого, кто не вынесет сейчас же. Маня, прошу.
(Толстая Маня, в носках и мужских ботинках, ударила в тарелки и посмотрела на часы.)
ЖИЛЕЦ. Минуточку, кто вас сюда прислал?
БРИГАДИР. Откуда я знаю? Может быть, и ты. Что, я всех должен помнить?
(Из коллектива вылетает разъяренный Тромбон.)
ТРОМБОН. Миша, тут будет что-нибудь, или мы разнесем эту халабуду вдребезги пополам. Я инвалид, вы же знаете.
БРИГАДИР. Жора, не изводите себя. У людей большое горе, они хотят поторговаться. Назовите свою цену, поговорим как культурные люди. Вы же еще не слышали наше звучание.
ЖИЛЕЦ. Я себе представляю.
БРИГАДИР. Секундочку. Вы услышите наше звучание – вы снимете с себя последнюю рубаху. Эти люди чувствуют чужое горе, как свое собственное.
ЖИЛЕЦ. Я прекрасно представляю.
БРИГАДИР. Встаньте там и слушайте сюда. Тетя Маня, прошу сигнал на построение.
(Толстая Маня ударила в тарелки и посмотрела на часы.)
БРИГАДИР (прошелся кавалерийским шагом). Константин, застегнитесь, спрячьте свою нахальную татуировку с этими безграмотными выражениями. Вы все время пишете что-то новое. Если вы ее не выведете, я вас отстраню от работы. Федор Григорьевич, вы хоть и студент консерватории, возможно, вы даже культурнее нас – вы знаете ноты, но эта ковбойка вас унижает. У нас, слава Богу, есть работа – уличное движение растет. Мы только в июле проводили пятнадцать человек.