Мой призрачный рай
Шрифт:
– В смысле я так себе, но что-то во мне есть? – со смехом уточнила я.
– Дура ты! Я разве так сказала? – возмутилась Олеся, зато отпустила мою руку. Идти стало легче. – Я же говорю про внутренний свет. Иногда мне кажется, что ты светишься изнутри, становишься загадочной, особенно, когда задумываешься. Наверное, за это я и люблю тебя, - коротко рассмеялась она и опять схватила меня под руку.
Внутренний свет? Я задумалась. Глупости все это! С мужчинами мне не везло. Несколько раз начинала встречаться, пару раз даже думала, что вот оно то самое настоящее. Но через какое-то время все заканчивалась. И не
Я посмотрела на Олесю, которая молча брела рядом, все сильнее повисая на мне. Жара ее расплющила окончательно. Наступало время сиесты, нужно прибавить темп, чтобы поскорее оказаться в спасительной прохладе.
Олесю я считала настоящей красавицей, но она тоже так и не нашла пока свою половинку. Хотя, в ней и внутреннего и внешнего блеска хоть отбавляй. Значит, дело не в этом, а в карме или как она еще там называется. Судьба, одним словом. Я снова глянула на подругу. А может, она и не созрела еще для серьезных отношений? Что ни говори, а флирт в ее жизни играет ведущую роль. Она любит и умеет кружить головы мужикам. Короче, запуталась окончательно. А все Олеська, заговорила о каком-то свете! А может, виноват Марко, образ которого нет-нет, да и вставал передо мной на всем протяжении пути.
Мы зашли в небольшой магазинчик, самый ближний к дому, и накупили два огромных пакета продуктов. Теперь хоть готовить будем, а не тратить деньги в барах.
Восхождение на плато прошло тяжелее, чем я планировала. Ноги устали, да и пакеты тянули вниз. К тому моменту, как зашли под навес веранды, мы с Олесей были похожи на два моченых яблока, красного цвета.
– Ну и жарища тут! – Олесь плюхнула пакет прямо на веранде. – Я в душ. Если не охлажусь, то умру на месте, - и умчалась в дом.
Ну, да! А я разбирай пакеты. Как будто жарко ей одной. Делать нечего, потащила пакеты на кухню, не бросать же здесь, на жаре.
Через несколько минут меня сменила заметно повеселевшая Олеся.
– Иди, мойся. Я, как заново родилась. – Она даже вытираться не стала, надев сарафан на влажное тело. Видел бы ее сейчас капитан… Тьфу, придет же такое в голову! Нашла, о чем думать. – Обед беру на себя. Чего бы ты хотела?
– Может салат какой? В такую жару вряд ли что-то серьезней полезет в горло.
– Тогда я нарежу салат быстренько и пожарю нам по кусочку мяса. Ок? Без мяса я не могу, организм требует. Мы львы все такие. – Она достала мясо и принялась его разглядывать, прикидывая с какой стороны лучше отрезать. – Я его все пущу на заготовки. Распихаю по пакетам, чтобы потом доставать и жарить. Ладно?
– Ты шеф, тебе и карты в руки…
Я уже собралась уходить, как застыла, осененная мыслью.
– Слушай! У тебя же скоро день рождения!
– Помню, - улыбнулась Олеся. – Поэтому и заговорила про львов.
– Как будем отмечать?
– Я тут подумала… Может, организуем небольшой сабантуйчик у Серхио?
Так-так… Видно Олеся запала на молоденького бармена сильнее, чем я думала.
– Я планировала сегодня как раз переговорить с ним на эту тему, - продолжала она. – Можно будет Марко пригласить и того, второго, забыла, как его зовут.
– Дарио, - подсказала я и подумала,
– Марко и Дарио! Смешно. – Олеся громко рассмеялась, заглушая звук молотка, которым отбивала мясо.
В общем-то, идея посидеть в кафе на берегу моря мне понравилась. Только вот приглашать членов экипажа? Уместно ли это будет? Я решила пока об этом не думать, до дня рождения еще есть время, и планы запросто могут поменяться.
Стоя под прохладным душем, я снова и снова проигрывала в уме поход в порт. Противная морда капитана все не шла из головы. Что я ему такого сделала, способного вызвать самую настоящую ненависть? Он и видел-то меня впервые. Может, дед ему рассказывал обо мне? Хотя, он и сам ничего не знал. Откуда? А эта фотография на комоде… Она как тут появилась? И почему у меня такое чувство, что кто-то пытается выжить меня с этого места? А главное, зачем? Столько загадок, и всего за два дня пребывания тут.
Постепенно образ Марко вытеснил все остальные мысли. Неужели он, правда, запал на меня, как утверждает Олеся? Верится с трудом, чтобы такой красавчик мог заинтересоваться ни чем не примечательной мной. Но, он на самом деле вел себя необычно, оказывал мне предпочтение. Чего уж там, перед собой-то я могу быть честной. А мне он понравился? Не мой тип, точно! Никогда не интересовалась классическими красавчиками. Но его внимание льстит, нет смысла скрывать.
Захотелось, чтобы поскорее наступило завтра. Появились предчувствия чего-то приятного, связанного с поездкой в море. Я тут же себя обругала, напомнив, что еду не развлекаться, а работать, вернее, наблюдать за процессом рыбной ловли. Как только буду контролировать это дело, если совершенно в нем не разбираюсь. Была бы сейчас дома, заглянула бы в Интернет, почитала бы статейки на эту тему. Оставалось надеяться на интуицию, что пойму, если что-то пойдет не так.
Олеся накрыла стол на веранде. Салата она нарезала огромную чашу. Мясо дымилось на порционных тарелках, перед которыми стояли бокалы с апельсиновым соком. Когда только все успела?
– Я подумала, что свежевыжатый сок лучше, чем чай или кофе в такую жару, - сказала она, принимаясь за свой кусок мяса с видом хищницы. Она так держала нож с вилкой, что казалось сейчас растерзает этот несчастный кусок.
Не разделяла ее аппетита, но ради приличия съела полпорции, а потом переключилась на салат. Вот его я одолела не меньше половины, даже не заметила как.
– Я вот все думаю… - Олеся откинулась на спинку кресла, сыто потягиваясь. – Судя по тому, как все здесь, - она обвела любовным взглядом двор, утопающий в цветах. Бутоны, которые утром только появились, сейчас полностью распустились и красовались во всем великолепии. Участок вокруг дома еще больше стал напоминать оазис в пустыне. – У твоего деда был отменный вкус, - продолжала Олеся. – Почему же картины в таких уродливых рамках? Где он только откопал такие?
Я перевела взгляд на картины, украшающие стену дома. Действительно, позолоченные рамки смотрелись, как дешевые декорации. Все одинаковые и массивные, они еще больше портили и без того бездарные изображения, словно уродливые оборки строгое платье. Оформленные таким образом картины не вписывались в общую гармонию этого места.