Мой проклятый дракон
Шрифт:
Наверняка это игры Шамана, иначе быть не может, а значит я на верном пути.
Я поворачиваю за угол одного из кирпичных домов, до которого еще не дошло пламя и слышу звуки мечей. Один из воинов Ияра сражается на мечах с моими, а около их ног уже двое убитых.
Они кружат друг на против друга и мой воин явно уступает в силе. Решаю закончить это одним ударом меча, точно в сердце парня, чтобы не стояли у меня на пути к тому, от кого исходит этот запах.
Они не замечают меня, поэтому всего один выпад и Иярский воин уже у моих ног. Хрипит, истекая кровью, закрывает глаза и навсегда покидает этот
— Чего вытаращился? Иди сражайся! — гаркнул на застывшего передо мной молодого парня с нашивками армии Тана и но быстро потерял к нему интерес.
Я заметил в нескольких шагах от себя капли крови от которых исходил тот самый убийственно сладкий запах. Пришлось даже закрыть рукой нос, потому что от этого запаха начало мутить.
— Да, иридий Айнар! — испуганно воскликнул тот, скрываясь из виду.
Я подошел ближе к багряным каплям, понимая, что тот, кому принадлежит эта кровь либо ранен, либо уже умер. Оглянулся вокруг, но кроме мертвых тел троих воинов никого не увидел. Снова принюхался, чувствуя шлейф запаха, который тянется дальше, вдоль домов к концу деревни и прямо к реке.
Я остановился в нескольких шахах от того места, где пряталось послание от Шамана, наверняка ведь его рук дело, призвал свою магию, чтобы иметь возможность видеть в темноте и увидел темный силуэт, скрывающийся в камышах.
Попалась птичка!
Глава 3
Шейла
Я понимала, что это последние минуты моей жизни, молилась и старалась думать только о хорошем. О Бадде, о наших встречах возле фонтана, о прогулках у реки и о подарках, которые он привозил мне из походов. О том, как он встречает меня у Камня Души — я иду к нему в золотистом платье, держа в руках букет белых полевых цветов, а он смотрит на меня восхищенным взглядом — и о том какие клятвы мы дадим друг другу перед воссоединением.
Я всем сердцем надеялась, что он жив, а еще, что придет мне на помощь. Он ведь должен почувствовать что-то, между нами наверняка есть какая-то связь.
Но он не слышал моего зова или его уже давно нет в живых. О последнем я старалась не думать, он обязательно выживет, иначе кто защитит меня от этого безумца, в руках которого я оказалась?
Мы выбрались из реки и мужчина с силой толкнул меня на землю. С моих волос и одежды текла вода, тело дрожало, а бедро нещадно жгло. Даже если бы я была настоящим воином, то от слабости, которую испытывала сейчас, не смогла бы и схватиться за меч.
Стою на коленях, не в силах поднять голову и жду приговора. Ну же, давай, убей меня. Пусть это будет легкая смерть.
— Где Шаман? — его голос звучит как раскат грома в тихую ночь.
Я не сразу понимаю, что он обращается ко мне, он больно хватает меня за волосы, задирает назад голову, впиваясь в меня своими страшными светящимися глазами и снова спрашивает:
— Где Шаман?
— Ч-что? — мой голос меня не слушается, я заикаюсь и выдавливаю непонятный писклявый звук.
— Где Шаман? Зачем он подослал тебя ко мне? Как заколдовал? — рычит мне в лицо и от страха я дёргаюсь в сторону, позабыв о том, что его рука все еще удерживает меня за волосы.
— Я не знаю ни о каком Шамане, — стараюсь взять себя в руки,
«Только равные по духу могут сопротивляться ему», — вспоминаю слова, которые приелись с самого детства и решаю, что если буду смелой и бесстрашной, то его магия не сможет на меня воздействовать.
— Сайн, от тебя разит на сотни шахов, — выругался он, отпуская меня и прикрывая свой нос рукой.
Я принюхалась, нет, никакого запаха, чем от меня может вонять? Или у драконов какое-то особое обоняние?
По его шагам я поняла, что захватчик отдаляется от меня и осмелилась-таки поднять на него взгляд, впервые с того момента как он схватил меня в воде, жалея, что только начало светать. Немногим удостаивались чести увидеть так близко настоящего дракона, пусть и в человеческой ипостаси.
Я смогла рассмотреть только силуэт и слегка отросшие волосы, на большее моих человеческих глаз не хватило.
Он быстро набросил на себя плащ, закрепил латы, набросил на голову капюшон и схватил рукоять меча, поворачиваясь ко мне и направляя острое лезвие прямо в горло.
— Я думаю, ты знаешь кто я, а значит — знаешь, что почти никто из моих врагов не ушел от меня живым. Поэтому, предлагаю тебе сделку: твоя жизнь в обмен на местонахождение Великого Шамана, или на любую информацию о нем.
— Я…я не знаю, клянусь именем богини Сантори! — воскликнула в сердцах, не в силах сдерживать слезы.
Наверное, стоило молить его о пощаде, просить отпустить, но моя гордость взбунтовала, не давала выпрашивать милостыню у этого мерзавца.
— Это не тот ответ, на который я рассчитываю, — слишком уж спокойно произнёс он, поглядывая на солнце, которое только-только начало выходить из-за горизонта. — Вставай, ты пойдёшь со мной.
— Убей меня здесь. Только быстро, это единственное о чем я прошу, — прошептала, закрывая глаза и схватилась ладонями за острое лезвие его меча, придвигая его ближе к шее надавливая еще сильней. Я почувствовала, как тонкая струйка крови потекла вниз по груди и вздрогнула от того, как глубоко лезвие впилось в мои ладони.
— Вот уж нет, ты не умрешь, не так быстро! — прорычал он, отнимая меч от моего горла. — Давай, иди впереди, и не вздумай попробовать сбежать!
Он схватил меня за ворот промокшей блузы, пытаясь поднять с земли, но мое тело не слушалось. Едва я приняла вертикальное положение, как сразу же свалилась обратно. У меня даже не было сил прикрыть руками белье, которое было выставлено на показ. Я вспомнила, сколько крови вытекло из моей раны и поняла, что вот она — смерть. Закрыла глаза, ожидая когда вестник Сарэя придет по мою душу и почувствовала, как кто-то завернул меня в плотную ткань, а потом поднял, согревая своим теплым телом.
— Сайн, дышать невозможно, от тебя несет хуже, чем когда нас связало с Золой, — последнее что услышала, прежде чем провалиться в спасительную темноту.
Глава 4
Айнар
Запах сводил меня с ума. Пока я шел в сторону повозок с плененными, думал что сдохну. Шаман явно переборщил с каким-то из ингредиентов для своего зелья, потому что девушка пахла так, словно искупалась одновременно в меде и ягодах, а в довершение образа, ее присыпали сахарной пудрой.